Праздник порнографии по Star Trek продолжается.
Есть на дайри такое миленькое сообщество IDIKink, вот народ там и резвится.
Я в своё время порезвилась тоже. Немножко совсем...
И знаете, результат оказался любопытным. Одна заявка, которой я соблазнилась, была очень заковыристой - там и в самом деле надо было приложить фантазию, потому что просто так Кирка и Энтерпрайз в одной постели не сведёшь... Да и вообще, если подумать, отношения между ними должны быть весьма драматичными, если учесть, что сделал Джим со своим кораблём в одной из полнометражек... Я очень старалась, и у меня получился целый фик, причём я его попыталась написать в типично ТОСовской манере полной безобоснуйности и лёгкого пофигизма. На корабле творятся непонятки, но бравый Кирк не заморачивается, а строит глазки очередной даме. Это у Спока пусть голова болит...
Ну так вот – результат. Исполнение никому не понравилось! Вообще никому. А я в упор не могу понять – почему...
Ребята, это NC-17. Несовершеннолетним вход запрещён! ТОС, Кирк\Энтепрайз, ЧТО УГОДНО, главное, чтобы было физическое влечение капитана к кораблю.ТОС, Кирк\Энтепрайз, ЧТО УГОДНО, главное, чтобы было физическое влечение капитана к кораблю.
– Напряжённость поля растёт, – сообщил Спок.
– Курс прежний, – отозвался капитан, – Ухура?
– На всех частотах обычный фон, – связистка слушала эфир, не отрывая тонких пальцев от ручек настройки.
Очередная аномалия – поле неясного происхождения с непонятными свойствами и протяжённостью в пару парсеков. Естественно, они направились прямо к нему – измерять, изучать, каталогизировать... Команда мостика была с головой погружена в напряжённую работу, а Кирку оставалось только наблюдать за ними и ждать.
Он подошёл к Споку.
– Поле опасно?
– Отрицательно. Согласно имеющимся данным поле не может повредить материальным объектам. И хотя его характеристики меняются произвольно и в широком диапазоне, они остаются в границах... – Спок замолчал, углядев что-то в сканере, – это... интересно...
Кирк ласкающим взглядом оглядел стройную фигуру вулканца. Интересно ему...
– Тогда продолжаем движение и ждём.
Сказал и усмехнулся. Этот совет как нельзя лучше подходил и к его личной жизни. Спок... Что-то невероятное, не игрушки, как обычно, нет. Это было то самое, на всю жизнь. То, что нельзя было грубо схватить и нечаянно уничтожить. И он терпеливо ждал...
– Значит, опасности нет, – ещё раз уточнил Кирк.
– С вероятностью 68,3% нет.
– Не маловата ли вероятность? – улыбнулся Джим. Он не волновался – ощущал, что опасности и впрямь нет, чутьё на такие вещи подводило его редко.
Спок вернул ему едва заметную улыбку.
– Мы у самой границы, сэр! – предупредил Сулу.
– Курс прежний, – Кирк с сожалением отвернулся от старпома.
Корабль тряхнуло. Ещё раз. Сильнее.
Джим напрягся.
И тут взревела сирена.
– Щиты на максимум! Спок, данные сканеров!
Тряска нарастала. Внезапно звездолёт словно провалился в воздушную яму, люди покатились со своих мест, Кирк вцепился в поручень, пытаясь удержаться на ногах... В следующее мгновение Энтерпрайз, будто взбесившаяся лошадь, попыталась встать на дыбы.
– Полный назад!
Поздно – Сулу отшвырнуло от пульта.
Звёзды на центральном экране отплясывали бешеную сарабанду.
Кирк рванулся вперёд, сам пытаясь добраться до управления...
...и в это мгновение пространство дрогнуло, смещаясь, предметы вокруг словно размыло, зрение потеряло фокусировку, а Спок, коротко простонав, сполз на пол без сознания.
Да что же это!
Джим впился в клавиши пульта...
...и в тот же миг раскалённая игла прошила его мозг, он ослеп от неистовой боли, чувствуя, как обмякают руки и ноги, как покидает тело жизнь...
Ведь было не опасно, прошелестела в умирающем сознании последняя мысль...
***
– ...побывать на обзорной палубе. Смотрите, он приходит в себя.
Кирк застонал и попытался открыть глаза. Голова всё ещё сильно болела.
На его плечо легла горячая ладонь.
Спок... Живой.
Он накрыл его руку своею.
– Капитан?
На секунду он позволил себе расслабиться – лежал, впитывая тепло, тихо радуясь, что всё обошлось.
– И тут я ему раз, раз!
Что за чёрт?
Кирк с трудом разлепил глаза и огляделся.
Однако!
Мостик выглядел... странно.
На пульте управления сидел вихрастый пацанёнок и, открыв рот, слушал Чехова. Рядом с ними посмеивался Сулу.
– Да врёт он всё, тот меч был больше него. Вот я со шпагой...
Ухура тоже не работала. Она восхищённо смотрела на высокого незнакомца, который присев на край консоли, что-то музыкально мурлыкал ей на ушко и нежно сжимал её пальчики...
А рядом со Споком стоял красивый молодой человек.
Кирк сел.
– Что здесь происходит?
Люди оторвались от разговоров.
– Капитан очнулся!
– Капитан!..
– Как вы себя чувствуете?
– Со мной всё в порядке. Мистер Спок?
– Видите ли, капитан, у меня пока недостаточно данных. Феномен, с которым мы столкнулись, требует более пристального изучения.
– Это влияние поля?
– Утвердительно.
– Предлагаете остаться в нём и поизучать. Это безопасно?
Спок покачал головой.
– Полных гарантий нет.
– Тогда мы немедленно меняем курс.
– Невозможно, капитан. Ни одна система управления не работает. И ручное, – добавил Спок, заметив, куда покосился Кирк, – Мы идём через поле прежним курсом и покинем его предположительно через пять целых и три десятых часа.
– Сканеры не работают тоже?
Спок кивнул.
– А жизнеобеспечение? – Кирк поднялся на ноги и заковылял к панели главного инженера. Спок немедленно догнал его.
Кажется, старпом страховал его от падения...
– Капитан, звездолёт функционирует в штатном режиме.
Кирк внимательно оглядел пульты. Перемигивание огоньков складывалось в знакомую картину, говорящую, что всё в порядке.
– Но управлять им мы не можем.
– Я уверен, что контроль вернётся, как только мы покинем зону аномалии.
– Ну, хорошо. Так кто же все эти люди?
– У меня нет чёткого ответа, сэр.
– Может быть, они сами объяснят?
Парень, стоявший рядом со Споком, вздохнул.
– Я попытаюсь, – и он обрушил на Кирка поток математических и физических терминов, непонятно как сцепленных друг с другом.
Капитан внимательно слушал, пытаясь уловить в этой галиматье хоть какое-то подобие смысла. Но тут парень запнулся, внимательно взглянул на Кирка и внезапно сменил тему:
– У вас болит голова.
Спок немедленно вскинулся.
– Капитан, вам следует немедленно обратиться к доктору Маккою.
Кирк поморщился.
– И какой смысл, если ничего не работает? Лучше давайте разберёмся во всей этой чертовщине.
Спок покачал головой.
– Я пока не могу выстроить математическую или физическую модель наблюдаемого явления.
– А поэтическую? – усмехнулся Кирк.
Спок задрал бровь.
– Не вижу, как безответственное и безудержное фантазирование далёких от науки индивидуумов может помочь в познании мира. Кажется, земные поэты считали, что их планета стоит на гигантской черепахе?
Парень тихо фыркнул. Спок терпеливо продолжил:
– Возможно, оборудование лазарета не пострадало. Капитан, как только у меня будут приемлемые объяснения, я немедленно...
– Я не сомневаюсь в этом, мистер Спок, – вздохнул Джим. – Ладно, не волнуйтесь, я схожу к Маккою.
– Вулканцы не волнуются, сэр. Мы будем вас сопровождать.
***
На Энтерпрайз было тихо.
Проходя по коридорам, Кирк отмечал их пустоту. Не было видно спешащих по делам людей, никто не занимался текущей работой.
Он заглянул в парочку кают-компаний.
Посторонние.
Джим заметил, что чужаки не бродили сами по себе, а находились в компании того или иного члена экипажа.
Вот и за Споком как приклеенный шёл этот парень.
Что бы это значило...
Маккой предсказуемо оказался не один. Он был в обществе симпатичной шатенки, – женщина сидела около его стола и словно примерная школьница наблюдала, как доктор смешивает в шейкере какой-то коктейль.
Маккой рассеяно улыбнулся прибывшим и вернулся к своему занятию, женщина чуть прищурилась...
– У капитана Кирка спазм сосудов головного мозга, – сообщила она.
– Тогда ему нужно выпить, – отозвался Маккой.
Женщина лениво потянулась.
– Коктейли – это, должно быть, что-то удивительное.
Юноша жалобно взглянул на Спока.
– Сэр, теперь, когда капитан в безопасности, мы можем сходить на обзорную палубу?
– Я не уверен, что он в безопасности, – процедил Спок, сверля Маккоя взглядом.
Тот вскинулся, собираясь отпустить ответную шпильку...
– Не ругайтесь! – примирительно сказала женщина, – давайте лучше выпьем!
Парень сердито посмотрел на неё.
– Я не буду пить. Зачем одурманивать себя?
– Но...
– У нас ведь совсем нет времени. Мы и глазом моргнуть не успеем, как вернёмся обратно... – его голос дрогнул.
Лицо женщины вытянулось.
Маккой вскипел:
– Два сапога пара! Просто гении такта, оба! Дорогая... – он мягко обнял женщину за вздрагивающие плечи, его голос звучал расстроено.
Парень отчаянно взглянул на Спока.
– Сэр, пожалуйста!
Во взгляде старпома мелькнула жалость, и он обернулся к капитану.
– Идите, Спок, – хмуро сказал Кирк, – Идите...
***
Джим выпил таблетку от головной боли и ушёл из лазарета.
Он был раздражён, – этот балаган начинал ему надоедать. Разобраться в ситуации не получалось, – Спок нянчился с молокососом, а Маккой утешал плачущую даму...
Ему нужно было подумать.
Добравшись до своей каюты, Джим открыл дверь.
Ну, разумеется...
***
Она спустила ноги на пол (а до этого сидела, свернувшись калачиком в кресле) и встала.
– Здрасьте...
Джим вздохнул и отчаянно понадеялся, что эта девица не будет рыдать.
Впрочем, на девицу это... создание никак не тянуло. Невысокая, худая как щепка, угловатая девчонка. На вид ей было лет семнадцать – она выглядела нескладным подростком...
Нет, снова поправился он. Подростки так не смотрят.
Глаза девушки были печальными и удивительно взрослыми – такие могли бы быть у умудрённой жизнью женщины. Но через секунду это ощущение развеялось – девчонка застенчиво взмахнула ресницами, и в её взгляде отразился восторг.
– Ты такой большой!
Кирк моргнул.
Что?
– Гм. Я капитан зве...
– Я знаю, – бесхитростно улыбнулась она.
Ну и как с нею прикажете разговаривать?
Он встряхнулся и постарался быть обаятельным.
– Ну... а я нет. Давай знакомиться?
Она снова улыбнулась, и Джим непроизвольно улыбнулся в ответ.
Всё-таки она была очень миленькой.
Тёмные глаза, точёные черты, копна тёмно-каштановых волос, крупный рот – то ли царевна-лягушка, то ли лесная фея. Да от неё и пахло какими-то травами.
– Тебя как зовут?
– Энтерпрайз.
Улыбка Джима погасла. Твою мать.
– Ладно, – вздохнул он. – Значит, Энтерпрайз.
Она кивнула.
– А это тогда что? – он постучал по переборке.
– Я.
Потрясающе.
– Понимаешь, – принялась объяснять девчонка и вдруг сникла, – я не знаю... Я правда Энтерпрайз. Я... мы... мы все вдруг, ну... – казалось, она подбирает подходящие слова, – ожили?
Ожили.
– Допустим, Энтерпрайз ожила. Почему же со мной не разговаривают стены? Энтерпрайз – вот она. Это звездолёт.
– Но ты-то человек.
– А при чём тут это?
– Когда мы... оживали, то взяли информацию из ваших разумов, чтобы построить эти тела.
– Я никогда не представлял Энтерпрайз в человеческом образе!
– Но я-то представляла.
Джим озадаченно уставился на собеседницу. Её бред был не из физики, а из лирики, но понятней от этого не становился.
А она продолжала объяснять:
– Мы существуем рядом с людьми, мы взаимодействуем с людьми. Кем же мы ещё можем себя представлять?
– Ну, хорошо... – раздумчиво сказал Кирк. – Значит, вы представляете себя людьми. Как Маугли представлял себя волком? Допустим. Но, видишь ли, тут есть одна загвоздка. У машин нет сознания.
Она с горечью взглянула на него.
– Ты так думаешь? – её лицо погасло. – Ладно... Тогда я пойду.
И внезапно он ей поверил.
Чёрт его знает – как, чёрт его знает – почему, но эта девочка кажется и впрямь была его звездолётом.
– Постой, не уходи. – Она замерла. – Прости меня, ладно? Это случилось из-за воздействия поля?
Она кивнула. И доверительно добавила:
– Знаешь, я так перепугалась, когда внезапно началось всё это. Я будто раздваивалась, весь мир стал другим – столько вокруг всего... Информация, запахи, ощущения...
Она беспомощно повела руками.
– Так нас поэтому трясло? – Джим почувствовал, как к нему возвращается хорошее настроение. Вещи, воплотившиеся в людей – это, конечно, необычно... И непонятен механизм явления – то-то Спок не мог ничего объяснить, он же любит точность... Но Кирку было достаточно и того, что имелось.
Девушка покачала головой.
– Нет, что ты... Трясло не поэтому. Просто тогда вокруг всё стало материализовываться и распадаться одновременно. Насколько я понимаю, это ступенчатый процесс. Принцип неопределённости Гейзенберга обуславливает квантовые переходы в рамках...
– Стоп! – Кирк понял, что сейчас на него вывалят ещё один ворох математики, – мне всё уже объяснил этот... этот мальчик... – Джим на секунду задумался, и тут до него дошло, – Трикодер? Господи... этот парень – трикодер Спока! А Маккой? Женщина... Медицинский сканер, наверное... То-то она сразу поняла про спазм. А Ухура? Рация что ли?
И Джим расхохотался.
Отсмеявшись, он взглянул на девчонку.
– Слушай, а почему ты пришла ко мне? Нет, ты не думай, я рад. Просто, я подумал – Скотти... Он же главный инженер, он всё время с тобой возится, ну и...
Энтерпрайз лукаво взглянула на него.
– Я думаю, что мистер Скотт не скучает. Он сейчас находится в компании двух... эээ...
– Двигателей! – догадался Джим и рассмеялся так, что на глазах выступили слёзы, – Боже, я надеюсь, ему хватит виски!
Девчонка смялась вместе с ним и выглядела просто...
Сногсшибательно.
Джим с удовольствием её разглядывал.
Очаровательно. Кожа – нежный шёлк, румяные губы, которые так и тянуло попробовать на вкус, глаза искрящиеся весельем...
Нескладная? Нет... Изящная. Хрупкая.
Но за этой хрупкостью угадывалась сила. А Кирк любил тех, кто мог быть с ним на равных.
– А почему ты такая? – и пояснил в ответ на удивлённый взгляд, – я думал... блондинка? Ведь Энтерпрайз серебристая.
Девушка пожала плечами.
– А кто ж его знает. Часть моих черт наверное твои, часть – тех, кого ты любишь, кто тебе нравится...
– Ты вроде непохожа ни на кого.
– А должна?
– Нет, конечно нет. Ты и так хороша.
– Нравлюсь? – спросила она застенчиво.
– Нравишься, – не стал отпираться он.
Она счастливо вздохнула:
– Как же здорово быть человеком...
И тут по спине Джима пробежал холодок.
Ей нравится...
Господи, а кому бы не понравилось?
Но это значит...
Красивая.
Опасная.
И от её каприза зависит их судьба.
***
Кирк подобрался.
– Ты молодец, – сказал осторожно, – удержала курс несмотря ни на что.
Энтерпрайз рассеяно крутила на пальце локон.
– Удержала. Впервые в жизни действовала сама. Знаешь, это просто потрясающе! Я вдруг оказалась свободной! – она раскинула руки, словно птица, и закружила по каюте. – Я могу делать что хочу, идти куда хочу, поступать так, как мне нравится. Вы, люди, такие счастливцы. А теперь и я тоже! – и она засмеялась.
Джим внимательно разглядывал девушку. Ощущение опасности росло.
– Всё не так просто как тебе кажется, – заметил он. – Свобода – это не вседозволенность и не гарантия счастья.
– Это же свобода! – воскликнула она, – Ты просто не понимаешь. Вот представь себе, что ты... парализован. Что не можешь двинуть ни рукой, ни ногой. Это тебя двигают, это с тобой... делают, что хотят! Ты все сознаёшь, но тебя никто не слышит, и ты не можешь вмешаться, что бы ни происходило. И так – всегда! И вдруг, ты получаешь возможность... Ведь у машин нет свободы воли. А у людей – есть.
– Значит, ты всё сознавала?
Она кивнула:
– А говорить не могла. Вообще ничего не могла сама. И даже не представляла, что может быть по-другому, не с чем было сравнить. А теперь... Боже мой, теперь!
Она улыбнулась какой-то шалой улыбкой и принялась теребить его рукав.
– А ты красивый.
Кирк скрипнул зубами.
Ну, конечно...
Теперь она будет творить, что ей заблагорассудится. Ошалев от новых возможностей, может быть – мстя за свою природу... А его экипаж?
Его люди!
Что ж...
Энтерпрайз не обрадуется своей свободе. Или он не Кирк.
– Прекрасно. Теперь ты представляешь, что такое свобода. То есть думаешь, что представляешь. Ну, и что дальше? Изменишь курс? Чтобы вечно оставаться в этом поле? Ведь вне его ты снова станешь просто машиной.
Девчонка недоумённо взглянула и отодвинулась от него.
– Что?
– Ты сможешь наслаждаться своей свободой только пока ты в поле, – чётко произнёс Кирк. – А оно не такое уж большое. И как? Будешь кружить тут вечно? Станешь нашей тюрьмой? Мы ведь не сможем тебе помешать, ты отрезала нас от управления. Теперь уже мы... как ты сказала? Парализованы?
Она выглядела так, будто он с размаху залепил ей пощёчину.
– Так как же ты планируешь поступить? Я красивый, да? Нашла себе игрушку? Куда как здорово, умница. Ну что ж, давай поиграем!
Он схватил её и впечатал в стенку.
– Отпусти!
– Заставь меня, – засмеялся он ей в лицо.
– Подонок! – она брыкалась и пыталась вывернуться.
Он встряхнул её, как нашкодившего котёнка.
– Четыреста двадцать мужчин и женщин! Четыреста двадцать людей, у которых есть семьи, друзья, жизнь! Сделаешь их своими пленниками? Четыреста двадцать игрушек! Развлекайся – не хочу!
– Мразь!
– Ты смотри, какие интересные слова знает корабельный компьютер!
Она смотрела на него тяжело и горько.
– Какой же ты дурак.
Что?
Джим медленно разжал руки.
Энтерпрайз отошла от него, оправила одежду и вдруг яростно обернулась и выплюнула:
– Не трясись! Ничего я не сделаю. Получишь назад свою драгоценную свободу! Я не сволочь. Да и быть запертой тут, с человеком, который меня ненавидит – невелико удовольствие! Я лучше снова стану... А ты живи.
Сейчас в ней не осталось ничего детского. Взрослая женщина с печальной складкой у рта...
– Наслаждайся, делай что хочешь. Ты же человек. А я... я – вещь. И ничего больше.
Чёрт.
Его гнев угас.
Она ничего не понимает в сложностях человеческой жизни. И он попытался объяснить.
– Наслаждаться, говоришь... Ты что же думаешь, что человек – это тот, кто абсолютно свободен? Ошибаешься. Наша свобода очень относительна, и зачастую мы сами добровольно ограничиваем её. Люди всегда подчинялись законам, долгу и необходимости, мы постоянно выбираем между тем, что хочется, и тем что дОлжно. И как бы нам не хотелось делать то, что нравится, мы делаем то, что... правильно. Поступать так – значит быть человеком. Я понимаю, тебе не хочется терять всё это... Но я бы на твоём месте думал о других людях...
Она смотрела в пол.
– Я понимаю. Я так и собиралась.
А ведь она – его корабль. Из его разума... Чем-то же она должна быть на него похожа?
Джим взял в ладони её лицо.
– Не плачь. Пожалуйста...
– Не бойся, капитан.
Он вздохнул.
– Я не боюсь.
– Не боишься... – прошептала Энтерпрайз. – Просто ненавидишь.
– Да с чего ты взяла, что я тебя ненавижу?
– А что ты мне сейчас наговорил? Да и помню я... «Этот корабль. Я даю – он берёт. У меня нет своей жизни, он забирает всё». Твои слова. Давно...
Она опустила голову и прошептала:
– Я пришла к тебе сейчас, потому что хотела сказать, как благодарна за всё, что ты мне отдаёшь. И ещё я хотела что-нибудь дать тебе взамен. Потому что... ну, просто потому что...
Джим обнял её, зарылся пальцами в волосы...
– Прости меня. Люди в сердцах часто говорят не то, что думают. А ты... Поверь, ты – самый прекрасный звездолёт на свете. Ты – чуть ли не самое драгоценное, что у меня есть. Вспомни, сколько раз тебя пытались у меня отобрать, а я не отдавал.
Она вздохнула.
– Я помню, да... Я твоя любимая вещь? – её мокрые ресницы были как стрелы...
– Запомни раз и навсегда, ты для меня – не вещь.
А потом он её поцеловал.
***
Невинная.
Неопытная.
Она дрожала в его руках и тихонько ахала. Джим касался её осторожно, словно пугливой лани. Мягко скользил руками по телу, убеждая расслабиться, отдаться...
– Не бойся... Иди ко мне.
Одежда – зачем? Целовал, раздевал... Отдать ей все что можно, подарить пока не поздно, пока ещё есть время...
Она льнула к нему, вопросительно заглядывала в глаза, жмурилась от удовольствия...
Лёгкие касания губ, тонкий аромат, тихий скрип кушетки... Весь его опыт, всё терпение... Он сдерживал себя, чтобы не напугать своим напором, чтобы она доверилась до конца. Сама, сама... Вот так, маленькая, не дрожи. Так много ощущений, это пугает, да... Но ты верь мне, всегда верь... Обводил языком груди, ласкал кожу, мурлыкал...
Иногда это прекрасно – позволить вести другому. Это хорошо, правильно. Понимаешь? Пальцы выписывали на её теле узоры – нежно, умело, настойчиво...
Она стонала и раскрывалась, благодарно отзывалась на каждое движение. Видишь, как это чудесно – доверять? Она всхлипнула и забросила на него ногу.
Его ласки стали смелее. Возбуждение уже трудно было игнорировать. Ничего, он сможет. Сейчас всё для неё... Он прижался губами к её клитору, облизывал, дразнил, едва касаясь, скользнул языком внутрь. Какая горячая... Ох, чёрт, не кончить бы на месте.
Рывком подался наверх...
– Хочешь попробовать свой вкус?
Какие же у неё глазищи... Чёрные, огромные...
Он пил её дыхание, а пальцы продолжали ласкать нежные складочки, всё смелей и смелее... Он ощущал бешеный стук её сердца. Ну же, малышка! Она напряглась, вскрикнула, сжала ноги... Он лишь сильнее двинул рукой – дрожь прошла по всему её телу, она выгнулась... и медленно расслабилась.
Вот так. Отдыхай.
Джим прикусил губу и осторожно выдохнул. Больше всего сейчас ему хотелось взять её, но мало ли что ему хотелось... Он прислонился лбом к её щеке, и замер.
Ждать...
Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза. Он тут же склонился на ней.
– Ты как?
– Мне показалось, что я прекратила своё существование, – честно ответила она.
Джим зажмурился, пытаясь сдержать истерический смех.
Господи, так бы мог ответить...
– От этого не умирают, – уверил он её.
Она с любопытством разглядывала его и тихонько гладила по плечам.
– Ты дрожишь. Тебе плохо?
Джим покачал головой.
– Я тебя хочу. Поэтому.
– Тогда возьми! – бесхитростно сказала она.
И он сломался.
Перекатился на неё, вжал в матрас, оглядел изумлённо.
– Энтерпрайз...
И набросился с голодными, жадными поцелуями.
***
Где-то там, корабельный хронометр отсчитывал минуту за минутой...
Если он, конечно, работал.
Кто его знает, может быть он тоже с кем-нибудь объяснялся, или пил, или занимался любовью.
Подбирал последние крохи жизни...
Ночь была бесконечной – ни часа, ни числа. Числа умерли, сгорели, опали прошлогодними листьями. За тонкими переборками в вечном холоде космоса пылали звёзды.
Она лежала на его руке и смотрела в темноту.
Он задумчиво глядел на неё и перебирал тёмные пряди.
– Я не хочу тебя пережить.
– Что? – он приподнялся и с тревогой заглянул в её глаза.
Она зажмурилась, словно от боли.
– Прости. Я зря сказала.
– Не зря. Когда ещё... говорить?
Она коснулась его лица.
– Люди... Такие прекрасные. Такие хрупкие.
Её брови страдальчески изломились.
– И так мало живёте. Я стольких вас пережила... И стольких переживу...
Она отвернулась и сжалась в комочек.
– И тебя тоже. Однажды ты уйдёшь, и придёт кто-то другой. А хочу я этого, не хочу, меня ведь не спросят...
Джим обнял её, прижал к себе. Целовал в тёплое плечо, пытаясь утешить.
– Ну не надо, что ты... Другой капитан, наверное, будет не хуже. Даже лучше меня, кто знает? Он будет храбрый и добрый, и вообще самый замечательный...
Энтерпрайз всхлипнула и покачала головой.
– Ну что ты со мной, как с маленькой? Нет. Другие были, но никого, как ты.
Она повернулась и уткнулась ему в грудь.
– Мне не нужен другой. А я буду вынуждена подчиняться. Кого волнует? Я же – машина...
Он укачивал её как ребёнка, бормотал что-то нежное и беспомощное.
Может она всё забудет?
Надежды на это никакой...
Вдруг она замерла, прислушалась, а затем с силой вырвалась из его рук.
– Что? – он мгновенно напрягся и сел в постели.
– Пора. Граница поля приближается. Мне сейчас понадобится всё внимание, чтобы удержать курс.
Энтерпрайз вскочила и торопливо принялась одеваться.
Джим от неё не отставал.
– Всё, – она выпрямилась перед ним, и её губы дрогнули. – Больно...
– Да, – тихо сказал он, – быть человеком – это значит порой терпеть боль.
Она смотрела на него, будто стараясь запомнить.
– Я так не хочу тебя пережить...
И исчезла.
***
Коридоры были пусты, будто вымерли.
Ему нужно было спешить на мостик, но...
Не спешилось.
Он останавливался, замирал, вслушивался в тишину. Кирку казалось, что в звездолёте выстывал воздух, будто каждый уходящий забирал с собой частичку тепла.
Пустота...
Из распахнутых дверей библиотеки в коридор падал свет.
– Мне пора, сэр, – донеслось оттуда.
– Понимаю... – в голосе Спока звучала сдержанная печаль.
– Для меня было большой честью...
Джим остановился напротив дверей. Двое стояли около стола, заваленного книгами и бумагами.
– Я скорблю вместе с тобой, – прошептал Спок.
Мальчишка вдруг вскинул голову и улыбнулся вулканцу – солнечно, ясно.
– Не надо. Я ведь не прощаюсь.
Ониксовая бровь дрогнула.
– В самом деле. Это было бы нелогично.
Юноша поднял руку в та’але.
– Живите долго и... – он растаял, не договорив.
Спок едва заметно вздохнул.
– Спок.
Джим подошёл и встал рядом с другом, безмолвно пытаясь поддержать, утешить...
– Что это тут у вас? – он обвел рукой груды книг и расчётов.
– Мы искали способ генерировать и стабилизировать поле.
Джим потрясённо посмотрел на вулканца. Господи... Есть ли на свете кто-нибудь добрее него?
– И?
– Результат негативный, – едва слышно ответил Спок.
– Жаль...
Спок вгляделся в Джима, но ничего не сказал. Лишь плотнее сжал губы.
– Что? – Спок не ответил. – Пожалуйста, что не так? – Кирк требовательно взглянул ему в глаза, – Не молчи!
– Я всего лишь обратил внимание, что вы занимались сексом, капитан, – сухо проговорил вулканец.
Джим вспыхнул и опустил голову.
Проклятье...
Гнев боролся в нём со стыдом.
– Может быть однажды, – глухо сказал он, – я тебе всё расскажу. И может быть, ты даже поймёшь.
Через несколько секунд его сжатого кулака коснулись тёплые пальцы.
– Возможно, я понимаю уже сейчас, – мягко сказал Спок.
Джим вскинул на него взгляд.
Пол вздрогнул.
– Выходим из поля, – заметил Спок.
Джим кивнул.
– Она справится, – прошептал он. – Я знаю, справится...
***
Прошло много дней.
Жизнь давно вошла в привычную колею. Их завертели рабочие будни: новые планеты, исследования, десанты, приказы...
Но что-то неуловимо изменилось.
В глазах людей порой мелькала дымка затаённой печали. А ещё Кирк подмечал тысячи мелочей: вот Чехов, заступая на смену, тихонько гладит пульт, вот Ухура улыбается рации, словно живому человеку, вот Спок берёт в руки трикодер так мягко и бережно, как будто боится причинить ему боль...
Они все немного сошли с ума...
Он и сам порой бродил по кораблю, всё прислушиваясь, пытаясь уловить... Едва заметно касался рукой переборок.
И порой, в шелесте кондиционированного воздуха ему чудилось:
«Я не хочу тебя пережить...»
fin
________________________________________________
Зато другое исполнение, киркоспок, безо всяких изысков, – обычная постебушка, не больше! – понравилась без исключения всем. Меня завалили восторгами, печеньками, трибблами...
Я ничего не понимаю в жизни.
И опять NC-17. Так что предупреждение насчёт возраста по прежнему в силе.Спок замечает, что капитан возбуждается в опасных ситуациях, и решает исследовать эту интересную особенность человеческого организма. Считает, сколько раз это происходит за отдельный период времени, наблюдает, как долго сохраняется эрекция, в каких ситуациях Кирк заводится сильнее, и так далее. Задача Спока - оценить, насколько это мешает или, напротив, помогает капитану исполнять свои обязанности, и решить, стоит ли ему как-то повлиять на проблему. (Если решит и дело дойдет до секса - Кирк снизу.)Спок замечает, что капитан возбуждается в опасных ситуациях, и решает исследовать эту интересную особенность человеческого организма. Считает, сколько раз это происходит за отдельный период времени, наблюдает, как долго сохраняется эрекция, в каких ситуациях Кирк заводится сильнее, и так далее. Задача Спока - оценить, насколько это мешает или, напротив, помогает капитану исполнять свои обязанности, и решить, стоит ли ему как-то повлиять на проблему. (Если решит и дело дойдет до секса - Кирк снизу.)
Спок был крайне любознательным вулканцем. То, что называется настоящим учёным.
А люди – интригующе интересными и совершенно нелогичными созданиями. Нелогичными настолько, что Спок порой недоумевал – как они вообще умудрились создать своё общество? Ведь для выполнения такой задачи требовалась хоть какая-то упорядоченность мышления и действий...
И тем не менее люди умели добиваться своих целей, хотя и шли к ним очень странными и извилистыми путями. Спок не понимал, как им это удаётся, и это непонимание лишь сильнее разжигало в нём... Маккой бы назвал это азартом исследователя, а Спок не мог найти определения. Впрочем, он и не искал. Не до того было.
Люди.
Например, капитан.
Джеймс Кирк был волевым, эмоциональным, добрым, жёстким... Пытаясь подобрать общие определения своему командиру, Спок неизбежно забредал в тупик – характеристики капитана начинали противоречить сами себе, и логика подсказывала, что существо с такими параметрами просто не может существовать. Что оно является чем-то вроде мнимого числа или оксюморона... и тем не менее Кирк был вопиюще реальным.
Реальным и удивительным...
Гм.
Конечно удивительным, Кирк его всё время удивлял.
Противоречия касались не только общих свойств капитана, но и всяких частностей. Взять, скажем, его поведение в экстремальных или просто опасных ситуациях. Капитан постоянно утверждал, что он в своих действиях руководствуется неким загадочным принципом называемым «интуиция». Понять, как это работает, Спок не мог. Опять же, логика подсказывала, что в опасной ситуации следует направить все силы ума на поиски выхода. Говоря проще – сидеть и думать!
Но вместо этого Кирк частенько принимался соблазнять женщин.
Непонятно.
И нелогично!
Просто возмутительно.
Ещё Спок заметил, что Кирк, как говорил мистер Чехов, был не дурак помахать кулаками, то есть, тратил свои силы на физическую активность, вместо того, чтобы опять же – сидеть и думать.
И, тем не менее, командир почти всегда находил решение проблемы быстрей и эффективней самого Спока.
Это интриговало.
Это... очаровывало.
Спок изучал Кирка очень добросовестно. Он ходил за капитаном как гусёнок за мамой, наблюдая, недоумевая, восхищаясь... Ах да, восхищение - это эмоция, так что... он просто изучал.
Женщины. Драки.
Непонятно.
Новый кусочек паззла появился у него в тот момент, когда Кирк тащил его прочь от Номада – контакт с машиной едва не стоил Споку рассудка. Он мало что соображал в тот момент, но часть мозга, отвечающая за наблюдения, продолжала фиксировать окружающее, и позже, анализируя произошедшее, Спок вспомнил одну весьма любопытную деталь.
У Джима была эрекция.
Когда он волок Спока на себе, прислонял к стене, приводил в чувство... Он прижимался к нему весьма плотно, и в паху Кирка определённо была недвусмысленная выпуклость.
Это было... интересно.
Проштудировав пару-тройку медицинских справочников, Спок узнал про гормон тестостерон и его влияние на физиологические реакции и поведение человеческих самцов. По всему выходило, что Джим всегда возбуждался в момент опасности.
Очаровательно.
После четырёх недель пристальных наблюдений Спок убедился в правильности своих рассуждений, благо окружающая действительность была щедра на всевозможные опасности. Эрекция у капитана возникала в 79,2% случаев. Спок с удовольствием поставил бы 100%, но, к сожалению, в некоторых ситуациях его внимание отвлекалось на преодоление самой опасности. Это было, конечно, абсолютным безобразием, но что поделать...
Тем не менее, полученные результаты были весьма обнадёживающими, и Спок продолжил исследования. Однако, прочитав ещё несколько книг по сексологии, он обнаружил одну нехорошую, он бы даже сказал тревожную подробность. Оказывается, сексуальное возбуждение у людей происходило за счёт весьма интенсивного прилива крови к органам таза.
Следовательно, кровь отливала от мозга!
Споку это категорически не понравилось.
Да, Джим Кирк действовал эффективно несмотря ни на какую эрекцию. Но что, если бы её не было? Логика говорила, что тогда капитан мог бы действовать ещё эффективней!
Простота практических выводов завораживала.
В моменты опасности необходимо было обеспечить Джиму сексуальную разрядку. И посмотреть, что получится.
Поизучав проблему ещё немного, Спок обнаружил дополнительный плюс найденного решения – медицинские исследования утверждали, что после оргазма земные мужчины расслабляются и успокаиваются. Спок пришёл к выводу, что оргазм заменяет людям медитацию, и обрадовался ещё больше – общеизвестно, что медитация самым благотворным образом сказывается на мышлении...
Перспективы открывались блистательные.
Жажда поскорее приступить к экспериментальной проверке своих выводов становилась просто нестерпимой.
Однако тут возникала трудность почти непреодолимая.
Для чистоты эксперимента требовалось, чтобы Кирк не тратил время на неверные попытки соблазнения случайных женщин и уж тем более на драки, которые могли угрожать его здоровью и по сути являлись грубой сублимацией. Капитану был нужен постоянный сексуальный партнёр.
Но Спок и с земными мужчинами не всегда мог найти общий язык, что уж говорить женщинах... Он даже в мыслях не мог выстроить разговор, объясняющий суть задачи, и попросить принять участие в... мда. Это было крайне нелогично, но с вероятностью 99,8% такой разговор окончился бы полной катастрофой.
Может быть, избрать в партнёры капитану мужчину? Сексологи утверждали, что оргазм во время однополого соития ничуть не хуже... Но приемлем ли для Джима такой тип сексуальных контактов?
Спок решил спросить.
Он спросил сразу, как только увидел капитана.
За завтраком.
Реакция Джима была в высшей степени нелогичной – он поперхнулся яичницей и посмотрел на Спока очень странно.
Спок был озадачен.
Однако, поразмыслив, он заключил, что Кирк не имеет ничего против однополого секса – он ведь не стал утверждать обратное.
Очень хорошо.
Теперь нужно было найти капитану партнёра, чем Спок немедленно и занялся. Однако, перебрав с десяток более или менее подходящих кандидатур, он остался недоволен, – у всех них обнаружились те или иные недостатки, которые могли привести к срыву эксперимента. И тогда Спок подумал о себе.
Сперва эта мысль показалась ему абсурдной – он не обладал необходимым сексуальным опытом, а Джиму был нужен идеал – не меньше. Впрочем... если он не обладал опытом на практике, то уж в теории...
Спок покосился на стопку книг.
К тому же, если он станет сексуальным партнёром Джима, то сможет наблюдать всё происходящее непосредственно, а не по косвенным признакам и не с чужих слов.
Прелестно!
Идея нравилась ему всё больше и больше.
Необходимо было начать как можно скорее – вероятность возникновения опасной ситуации в ближайшие два дня была не меньше 95%, и нужно было быть готовым немедленно повысить эффективность капитана, а то мало ли...
Ведь Спок был не только любознательным, но и очень ответственным вулканцем.
***
Опасность не заставила себя долго ждать.
Через одну целую шесть десятых стандартных суток на «Энтерпрайз» была объявлена красная тревога.
Взревела сирена, замигали огни, и Спок, уже приготовившийся было к ночному отдыху, поспешно оделся и бросился на мостик. Началось! Его сжигало нетерпение и научное любопытство.
Причина тревоги была банальной – клингоны. По всей видимости, они, как и всегда, хотели мирового господства или чтобы их признали самыми крутыми ребятами хотя бы на одном отдельно взятом звездолёте Федерации.
Спока это не интересовало.
Он внимательно разглядывал своего командира.
Джим Кирк уже сидел в капитанском кресле – азартный, разрумянившийся, и довольно щурил глаза, которые в мигающем свете тревожной сигнализации казались зелёными, как у кота. Да он и выглядел словно кот уже подобравшийся к наглой мышке и готовый запустить в неё когти, и весело ругался с клингонским капитаном.
Подробности конфликта полностью ускользали от сознания Спока – его внимание целиком сосредоточилось на Джиме. А тот демонстрировал все признаки возбуждения – порозовевшие щёки, блеск глаз, слегка учащённое дыхание...
И ещё Споку показалось, что командир явно напрашивается на драку.
Необходимо было немедленно вмешаться.
Он вытянулся по стойке смирно.
– Капитан, нам нужно срочно поговорить.
– Одну секунду, мистер Спок.
Кирк высыпал на подчинённых горсть распоряжений и бодро вскочил с кресла.
– Пойдёмте.
Спок последовал за ним, мимолётно пожалев клингонов, – что же с ними будет, если его теория окажется верна...
***
– Капитан, давайте пройдём в вашу каюту.
Кирк взглянул на него тем самым странным взглядом, которым уже одарил его однажды, но послушался.
Спок шёл следом, попутно припоминая выдержки из «Камасутры для геев».
Едва за ними закрылась дверь, Кирк обернулся:
– Так о чём вы хотели погово... – закончить он уже не смог, потому что Спок прижался губами к его губам.
Это было... интересно.
Кирк на мгновение напрягся, но потом расслабился и ответил на поцелуй.
Не прерывая ласк, они переместились на кровать, разделись... Спок чувствовал себя как ребёнок дорвавшийся до магазина игрушек. Учёный внутри него ликовал. Оказалось, что возбуждение у людей выражалось ещё и в повышении температуры тела! Незначительной, – Спок оценил изменения в пару десятых градуса – но всё же... Ещё оно выражалось в неконтролируемых звуках – сперва Спок даже замер, пытаясь разобрать смысл того, что пытается сказать капитан, но потом понял, что ищет то, чего нет.
А самым очаровательным открытием был бешеный всплеск эмоций Джима. Их было так много, что Спок потерялся в них, как в лесу. Но в лесу весьма... приятном, ждущем своего пытливого изыскателя.
И Спок старался. Он методично применял советы почерпнутые из книг, тщательно запоминая отклик Джима, повторял наиболее эффективные приёмы. Время поджимало, – клингоны долго ждать не стали бы, – и он пытался довести своего партнёра до эякуляции как можно быстрей.
Это удавалось, Джим кажется уже был готов к семяизвержению... и в этот момент всё пошло наперекосяк.
В пылу ласк капитан укусил его за руку.
И у Спока потемнело в глазах.
Ментальные щиты, которые он и так удерживал с огромным трудом, рухнули. Это уже был не лес – ревущий океан человеческих эмоций поглотил его без остатка. Это был новый неизведанный мир – ошеломительный, пугающий, прекрасный. Эксперимент и прочее осталось за гранью сознания, здесь и сейчас был только Джим – горячий, стонущий... Его личная вселенная... Спока затопило тёмным наслаждением, когда он ощутил, как плотно сжимает его член тело его... его...
Его выбросило на берег – встрёпанного, пытающегося собраться с мыслями. Вокруг было мокро, тело гудело, накатывала истома, он уже не разбирал – где чьи эмоции, но ему странным образом было наплевать. Спок уронил голову на плечо Джима и замер, отдыхая.
Джим слабо пошевелился.
– Боже мой, Спок...
– Мфф... – какой у Джима сейчас запах... Спок мог бы дышать им вечно.
Вот, кстати, ещё один признак возбуждения – изменение запаха. Как много подробностей можно узнать при непосредственном наблюдении...
А зачем наблюдение? Ах да! Эксперимент! Спок встрепенулся, окончательно приходя в себя, и мысленно перебрал уже пройденные и ещё предстоящие этапы.
Получалось неплохо. Внимательно оглядев Джима, он спросил:
– Капитан, мои действия были удовлетворительны?
Кирк привычно перевёл эти слова со споковского на стандарт и широко улыбнулся:
– Более чем, Спок. Ты был абсолютно великолепен.
Споку пришлось подавить неуместную гордость. На неё не было времени – настало время проверки.
Спок твёрдо сказал:
– Капитан, нам нужно вернуться на мостик.
– Зачем? – лениво поинтересовался Джим и принялся перебирать его волосы.
То есть как – «зачем»? Спок недоумённо уставился на командира – неужели его теория оказалась ошибочной?
– Но ведь клингоны...
Кирк удивлённо взглянул на него.
– Мы разобрались с ними ещё до того, как покинули мостик. Спок? Ты этого не помнишь? – и Джим окатил его волной беспокойства.
Спок замер, ошеломлённый.
Уже разобрались?..
Когда?
Перед тем, как...
Ой-ёй...
– Я... нет, я не заметил. Я наблюдал только за вами, капитан.
– Спок... – ласково промурлыкал Джим, расслабляясь, и потянулся к его губам.
Стыд-то какой! Учёный называется... Споку нелогично захотелось дать себе пинка. Вот как теперь прикажете проверять, повысилась ли эффективность действий капитана?
Впрочем, когда через секунду Джим перевернул его на спину и начал покрывать поцелуями, Спок пришёл к выводу, что капитан действует максимально эффективно.
Но всё равно, – думал он, задыхаясь, предчувствуя новое головокружительное падение, – для подтверждения результатов нужно будет повторить эксперимент... Хотя бы пару раз. Нет, лучше несколько раз.
Вы ведь помните, что Спок был не только любознательным, но и очень ответственным вулканцем?
fin
Ещё парочку!
Праздник порнографии по Star Trek продолжается.
Есть на дайри такое миленькое сообщество IDIKink, вот народ там и резвится.
Я в своё время порезвилась тоже. Немножко совсем...
И знаете, результат оказался любопытным. Одна заявка, которой я соблазнилась, была очень заковыристой - там и в самом деле надо было приложить фантазию, потому что просто так Кирка и Энтерпрайз в одной постели не сведёшь... Да и вообще, если подумать, отношения между ними должны быть весьма драматичными, если учесть, что сделал Джим со своим кораблём в одной из полнометражек... Я очень старалась, и у меня получился целый фик, причём я его попыталась написать в типично ТОСовской манере полной безобоснуйности и лёгкого пофигизма. На корабле творятся непонятки, но бравый Кирк не заморачивается, а строит глазки очередной даме. Это у Спока пусть голова болит...
Ну так вот – результат. Исполнение никому не понравилось! Вообще никому. А я в упор не могу понять – почему...
Ребята, это NC-17. Несовершеннолетним вход запрещён!
Зато другое исполнение, киркоспок, безо всяких изысков, – обычная постебушка, не больше! – понравилась без исключения всем. Меня завалили восторгами, печеньками, трибблами...
Я ничего не понимаю в жизни.
И опять NC-17. Так что предупреждение насчёт возраста по прежнему в силе.
Есть на дайри такое миленькое сообщество IDIKink, вот народ там и резвится.
Я в своё время порезвилась тоже. Немножко совсем...
И знаете, результат оказался любопытным. Одна заявка, которой я соблазнилась, была очень заковыристой - там и в самом деле надо было приложить фантазию, потому что просто так Кирка и Энтерпрайз в одной постели не сведёшь... Да и вообще, если подумать, отношения между ними должны быть весьма драматичными, если учесть, что сделал Джим со своим кораблём в одной из полнометражек... Я очень старалась, и у меня получился целый фик, причём я его попыталась написать в типично ТОСовской манере полной безобоснуйности и лёгкого пофигизма. На корабле творятся непонятки, но бравый Кирк не заморачивается, а строит глазки очередной даме. Это у Спока пусть голова болит...
Ну так вот – результат. Исполнение никому не понравилось! Вообще никому. А я в упор не могу понять – почему...
Ребята, это NC-17. Несовершеннолетним вход запрещён!
Зато другое исполнение, киркоспок, безо всяких изысков, – обычная постебушка, не больше! – понравилась без исключения всем. Меня завалили восторгами, печеньками, трибблами...
Я ничего не понимаю в жизни.
И опять NC-17. Так что предупреждение насчёт возраста по прежнему в силе.