Автор: julia-sp
Канон: Star Trek TOS
Пейринг: Кирк/Спок
Категория: джен, преслеш
Жанр: ангст, романс, мистика
Рейтинг: РG-13
Саммари: Мимолётная встреча с уличной гадалкой обернулась для Джима кошмаром
Предупреждения: много страданий, Спок – кот, но ХЭ всё-таки будет!
Размер: миди, 6 184 слова
Статус: закончен
читать дальше
Глаза у ведьмы были разноцветными: один серым, а другой почему-то фиолетовым. Смотрелось это дико и страшновато.
– И уехал принц в далекие края! И нашёл он в пути своё счастье! – завывала она.
Вокруг орало, звенело, толкалось, сверкало красками и блёстками многорасовое сборище со всех концов галактики. Взрывались шутихи, петарды, сверкали огни, отовсюду неслась музыка. Шум, гам, хохот, бурление толп сливались в неистовое многоцветье Большой Ярмарки.
Их занесло сюда кривыми дипломатическими тропинками – взаимные любезности Штаба и очередной перспективной цивилизации заставили Энтерпрайз болтаться на орбите планетоида, находящегося на перекрестье всех известных и неизвестных космических дорог.
Впрочем, Джим был не в претензии: неистовый праздник, кажущийся почти безумным был, пожалуй, самым лучшим отдыхом после нескольких месяцев напряжённых будней.
То, что доктор прописал.
Боунз как раз сейчас стоял рядом. Он выглядел несколько оглушённым и оторопело таращился на ведьму. А та старалась вовсю – одним глазом косила на слушателей, а второй закатывала под лоб.
– Капитан, вы полагаете, что ценность предоставляемой нам информации хоть сколько-нибудь отличается от нуля?
Спок разглядывал неопрятную разноглазую даму с вежливой скукой. Ему пришлось спуститься вниз – Кирк не просто так носил свои капитанские нашивки, – но, вынужденный принимать участие в веселье, никакого энтузиазма по этому поводу не выказывал.
– Она же великая предсказательница и колдунья! – Джим состроил страшные глаза. Ему было весело.
Спок терпеливо вздохнул.
Рядом бабахнула хлопушка, и всю компанию осыпало дождём золотых блёсток. В этот момент ведьма то ли подавилась, то ли чихнула...
– Всё, – хрипло сказала она и уставилась на Спока.
– Спасибо! – Кирк протянул ей несколько монет, – Значит, принц точно найдёт своё счастье? Я правильно понял предсказание?
– Ага, – согласилась ведьма, – правильно.
И недолго думая сцапала Спока под локоток.
– Я хочу быть с тобой, благородный красавец!
Боунз поперхнулся выпивкой.
Спок замер, опешив от такого внезапного нападения.
А Джим понял, что старпома пора спасать.
– Сударыня, я думаю, что мистер Спок... – и он настойчиво попытался отодрать её пальцы от рукава вулканца.
Ведьма свирепо обернулась:
– Пусть он сам скажет!
– Извините, капитан, но думаю, мне лучше вернуться на корабль, – решительно вывернувшись из хватки женщины, Спок попытался ретироваться.
– Подожди! – завопила она и ринулась следом. – Ты ещё не знаешь, а я могу творить любые чудеса! Я для тебя, да я для тебя... Погоди! Ведь ты же свободен, я вижу!
– Конец света, – растерянно сказал Джим. Чёрт возьми! Его Спок заслуживал самой лучшей в мире женщины, а не этого сумасшедшего пугала!
– Мне это не нравится, – Боунз отставил в сторону стакан. – Дамочка явно неадекватна, а лечить расцарапанную физиономию твоего ненаглядного... Мало ли что у неё под ногтями!
Джим кивнул и решительно раздвинул плечом толпу.
Спок и ведьма обнаружились быстро: они стояли примерно в двадцати шагах, и между ними разыгрывалась бурная пантомима, постоянно заслоняемая людьми. Дама напирала, вулканец пытался отбиваться. Джим расталкивал публику, пробираясь к Споку.
И тут ведьма отпрянула. Её лицо пылало гневом.
– Ах так! И ты посмел отвергнуть меня ради этого! Так быть тебе, строптивец, тварью бессловесной, по... – окончание реплики потонуло в ревё трубы уличного музыканта. Ведьма взмахнула руками, что-то грохнуло, сверкнуло, Джим, наплевав на вежливость, рванул вперёд...
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – истошно завопил кто-то.
Кот.
Спок исчез, а на его месте сидел кот!
Джим бросился к нему.
– Спок! Боунз!
– Здесь!
Ведьма! Где ведьма? Джим огляделся, и ему показалось... Он ринулся в гущу людей, лавируя, расталкивая, пытаясь догнать...
Проклятая сумасшедшая как сквозь землю провалилась!
Запыхавшись, он вернулся к Маккою. Тот прижимал к себе кота и смотрел на него круглыми глазами.
– На «Энтерпрайз», – скомандовал Джим.
***
Поднятые на уши власти планетоида ничем помочь не смогли. Подробное описание ведьмы было разослано всем стражам порядка, Кирку обещали, что будут осмотрены все взлетающие корабли, минуло несколько часов...
Новостей не было.
Кто она? Откуда? А вдруг их раса умеет менять внешность? Ведь Спок же...
После долгих и бесплодных поисков, уже ночью усталый Кирк спустился, наконец, в лазарет.
Там было тихо, сумрачно и безлюдно.
Боунз обнаружился в своём кабинете в компании пары бутылок – он планомерно и старательно надирался. Рядом с ним на столе сидел кот.
– А, пришёл...
– Это что ещё такое?! – Джим смахнул докторское пойло на пол и сгрёб негодяя за грудки. – Ты что творишь, а?
Боунз висел в его руках и улыбался криво и пьяно.
– Имею право портить здоровье. Рабочий день закончился.
– Споку нужна твоя помощь!
– Да? А идеи есть? – Боунз выдрался из захвата, подобрал бутылку и плюхнулся на стул. – Он кот. Нормальный кот, здоровый. Обыкновенный! Разве что кровь зелёная... Но другая. Даже ДНК другое! Не такое, как у Спока. Как? А чёрт его знает, это ты у той негодяйки спроси. Я даже не знаю, как к этой проблеме подступиться!
Джим растерянно посмотрел на Маккоя и перевёл взгляд на кота. Кот был... обычный кот. Чёрный, усатый, худой.
– Её пока не нашли.
– А найдут?
Красноречивое молчание было ему ответом.
– Во-о-о-от... Знаешь, Джим... – Боунз обнялся с бутылкой, – хорошо тебе живётся. Ты всегда ждёшь завтрашний день, предвкушаешь его... Новые миры, новые приключения, да? А я завтрашнего дня боюсь. Вот сижу тут в одиночестве и трясусь от страха. Я не знаю, куда ты влезешь завтра! И куда потащишь за собой Спока! И смогу ли я в очередной раз залатать ваши шкуры. Я ведь не бог, Джим, я – простой деревенский доктор.
– Боунз, ты лучший врач во флоте.
– Да? А знаешь почему? Потому что я больше всех трушу! Всё время гадаю, что может случиться завтра и послезавтра, страхуюсь от всего на свете, но это же космос... – Маккой прикрыл глаза. – Однажды я не успею, Джим. Однажды я не смогу.
И он решительно приложился к бутылке.
– Прекрати, слышишь?
– Забери его отсюда, Джим. Пусть у тебя пока побудет. Если я хоть что-нибудь придумаю, то сразу... А коту тут опасно – кто его знает, понимает ли он? Тут пробирки, реактивы... В клетку его? Я не могу, Джим.
Кирк осторожно протянул руку к коту. Тот аккуратно понюхал его пальцы.
– Хорошо. Но ты кончай пить. Никому этим не поможешь.
– Ага, – Боунз вздрогнул. – Конечно, конечно...
***
– Ну, и что мы будем с тобой делать?
Кот внимательно осмотрел капитанскую каюту, всюду сунул свой нос, заглянул под кровать. Джим, подумав, приоткрыл дверь в уборную. Кот обследовал и её.
А потом непринуждённо вспрыгнул на постель и свернулся калачиком.
Спок... В голове не укладывалось. Джим пробовал звать его – реакции было ноль. Но согласиться с тем, что его Спок превратился в обычное животное, он не мог.
Джим осторожно улёгся рядом с котом и запустил пальцы в чёрную шерсть.
– Худой какой... – у тёплого пушистого комка прощупывались все рёбра, Джим вздохнул и погладил его. – Совсем ты дошёл, Спок, со своим вегетарианством. Так что может оно и неплохо, что ты пока вот такой. Мяса теперь подъешь, вес нагуляешь...
Кот невозмутимо выслушал его и зевнул.
...Однако блестящие джимовы планы по откармливанию Спока с треском провалились на следующее же утро. Кот смотрел на предложенные ему кусочки бифштекса, как на нечто категорически несъедобное. А от молока даже попятился.
– Мне что, налить тебе вулканского чая?
Спок обошёл отвергнутую еду, сунул нос в тарелку Джима и стащил оттуда веточку петрушки.
– Так.
Появившийся Боунз внимательно оглядел мизансцену и поставил перед носом кота миску с кусочками ананаса, огурца и зелёным горошком. Тот немедленно опустил туда мордочку и деловито принялся завтракать.
Джим удивлённо посмотрел на друга.
– Он что, остался вегетарианцем?
– Похоже на то.
– Но коты...
– Джим, на Вулкане нет кошек. Во всяком случае, таких. На Земле – сколько угодно, но у земных, как ты знаешь, красная кровь.
– И что всё это значит?
Боунз пожал плечами.
– То, что мне опять приходится иметь дело с уникальным организмом, аналогов которому нет в природе.
– Меня беспокоит то, что он не реагирует на человеческую речь.
– То-то и оно, – Боунз помрачнел. – Я не хочу тебя пугать, Джим, но подумай: мозг кота меньше мозга взрослого вулканца в несколько раз. Так куда делась информация, что была там записана?
Джим похолодел.
– Стёрта?
– Возможно. И если так...
Боунз погладил кота и побрёл прочь из столовой. Он сутулился, словно на плечах у него лежала вся тяжесть вселенной.
***
Джим, мрачный и злой, сидел в капитанском кресле – он только что вусмерть разругался со штабом звёздного флота. От него требовали отправиться на следующее задание, но коса нашла на камень – Джим наотрез отказывался покидать орбиту планетоида, пока не найдёт ведьму. Разъярённый адмирал грозил ему всеми карами небесными и земными, но Кирк только презрительно щурился.
Ничего, он уже один раз плюнул на карьеру ради Спока, так что дело, можно сказать, привычное.
– Вы немедленно отправитесь к системе Ти-гамма-семь! Я не позволю вам саботировать план исследований! – разорялся адмирал.
Ухура смотрела на него огромными оленьими глазами, Чехов возмущённо фыркал, а Сулу вообще демонстративно убрал руки с пульта – никогда в жизни Кирк ещё так не гордился своей командой.
От немедленного отстранения его спас мистер Скотт – явившись на мостик в самый разгар свары, он изумлёно воззрился на орущего адмирала, чуть-чуть подумал, а потом доложил, что все катушки обогатителя плазмы вот прямо только что сейчас вышли из строя, и на ремонт потребуется недели две.
Услышав это, адмирал побагровел.
– Это что, шутка, господин главный механик?
– Да какие уж тут шутки, адмирал, – развёл руками Скотти, – говорил же я, что сроки ППР надо сокращать, только когда это штаб меня слушал... Вот и допрыгались.
– Мы проведём служебное расследование!
– Непременно проведите, адмирал, – согласился Скотти, – потому что плановый ремонт обогатителя раз в полгода – это безобразие. Хорошо, что в этот раз поломка случилась в порту. А если бы в пространстве?
Адмирал что-то хрипнул и отключился.
Все восхищенно уставились на Скотти. Кирк улыбнулся:
– В этот раз я закрою глаза на ваше бессовестное враньё, мистер Скотт. Только постарайтесь не напортачить с отчетами.
– Э, капитан, не впервой. Вот мы с мистером Споком...
– Скотти! Вы хотите сказать, что Спок и раньше...? – глаза Джима смеялись.
Честный шотландец смутился.
– Ну а чего? – принялся отбиваться он. – Мистер Спок был очень понимающим человеком.
– Был?
Улыбка Кирка погасла.
– Ой, нет. То есть... Разрешите идти, капитан? – и, получив мрачный кивок, Скотти ретировался. Мостик притих.
– Мяу, – сказали откуда-то снизу. Около капитанского кресла стоял кот.
Джим глухо откашлялся и взял его на руки. Ухура всхлипнула, Сулу закаменел лицом, а Чехов негромко выругался...
***
Шёл бог знает какой день поисков. Очередная альфа-смена тянулась в ожидании сообщений, никто уже не ждал ничего хорошего, все упали духом и уныло таращились на надоевший до чёртиков планетоид, вращающийся на экране.
Как вдруг... изображение дрогнуло и пошло радужными полосами.
– Это ещё что такое?
Чехов бросился крутить ручки настройки.
– Не знаю, кэптин, помехи на всех частотах!
Ухура резко выдернула из уха транслятор – оттуда раздавался пронзительный визг. Джим привстал. Он почему-то узнал, почувствовал...
– Это она! Ухура, попытайся...
Та уже быстро щёлкала тумблерами, стараясь установить источник помех.
Экран внезапно умылся туманной серой мутью, на мостике потемнело: свет умирал, будто выпитый внешней силой. Разряд! Призрачные молнии прошили сумерки, и откуда-то издалека послышался детский смех.
– Ну, как дела, принц?
В этот раз она выглядела по-другому – девочкой в белом платьице. Заунывно звонили колокольчики, где-то тянули траурный псалом, девочка раскачивалась на качелях и заглядывала на мостик безумным фиолетовым глазом.
Кирк выпрямился.
– Ты!
– Глупый, глупый принц всё ещё не отправился в дорогу...
– Немедленно расколдуй Спока, слышишь?
– Глупый, ленивый, да балованный... Расколдовать? Мы сами создаём свою судьбу, принц, неужели ты даже этого не знаешь? Всё ждёшь, что кто-то тебе всё сделает? На готовенькое придти хочешь...
Качели качнулись, Сулу отшатнулся – у него над головой мелькнуло белое и скрылось – она снова была в глубине экрана. Свет совсем погас, лампочки пультов тлели словно угольки.
– Я встречала разных принцев, но такого жадного, ленивого и глупого ещё никогда. Бедный-бедный мистер Спок!
– Слушай! – Кирк взял себя в руки. – Если я жадный и ленивый, то накажи меня! Почему ты издеваешься над Споком?
– Это ты над ним издеваешься, принц! – качели снова вынесло на мостик, ощутимо пахнуло тиной и тухлой водой. – Видишь, чувствуешь?! Это всё ты сделал!
– Я?
– Не будь ты таким жадным, вообще не случилось бы ничего плохого! Не будь ты таким глупым и эгоистичным – он бы давно уже был расколдован!
На мостик сочился запах погреба, продолжал дребезжать колокольчик, деревья на экране облезали, осыпались трухой, лицо девочки пошло шрамами, морщинами...
– Что ты хочешь? Что мне сделать? – отдать себя в рабство, прыгнуть вниз головой в любую потустороннюю муть – он не колебался.
– Слышишь? Колокола потихоньку веселеют! Они готовятся праздновать смерть! Когда они зазвонят радостно, и деревья на твоём корабле расцветут пурпуром и золотом, тогда исполнится срок – и Спок умрёт, похороненный в живой могиле, а тебе останется только этот смешной зверёк!
– Прекрати это, прошу тебя! Возьми меня, не его!
Она вдруг спрыгнула на землю, подошла и выглянула из экрана, всматриваясь, протянула к нему руки...
Джим шагнул ей навстречу.
Она отступила.
– А ты небезнадёжен... Отправляйся в дорогу, принц, слышишь? И не вини никого – ты сам создал эту реальность. Ты и у меня отнял радость! Видишь? Видишь?! – она тыкала костлявыми пальцами в выцветающий мир вокруг себя. – Ты манишь и отвергаешь! Ты всё разрушаешь! Отправляйся в дорогу! Может быть, ты ещё успеешь понять!
– Хорошо, – он глубоко вздохнул. – Куда мне идти?
– Знание приходит после действия – таков закон мира.
– Но ты же хочешь, чтобы я вернул тебе радость! Так подскажи!
Она уплывала вглубь экрана, растворялась, таяла, заметаемая серой метелью.
– Внутреннее и внешнее неразрывно-неразрывно-неразрывно-неразрывно...
Экран погас.
И свет внезапно включился.
Все подслеповато замигали.
– Куда рулить? – спросил Сулу в пространство.
– Пеленг взять не удалось, – огорчённо сказала Ухура.
Все уставились на Кирка.
– Ладно, – решил он. – Чехов, проложи курс к системе ти-гамма-семь.
***
Система была как система. Они планомерно обследовали пояс астероидов, замерили параметры двух газовых гигантов, изучили особенности местной звезды и напоследок занялись единственной планетой земного типа.
Джим совещался с научниками (теперь ими командовала профессор Сандерс), вычитывал отчёты Скотти, устроил две внеплановые проверки службы безопасности, закопался в запросы снабженцев... Он загружал себя по полной, лишь бы не оставалось времени на нервы.
Спок умрёт... Об этом лучше было не думать.
Боунз выслушал их рассказ о ведьме с сомнением на лице. Джим возмутился: он что, не верит?!
– После превращения Спока в кота я готов поверить во что угодно, – успокоил его Маккой и немедленно устроил всей смене проверку на предмет массовых галлюцинаций. Ничего не нашёл, но вздохнув, заметил, что даже если им и не почудилось, то не факт, что ведьма сказала правду. Кто знает, что у неё на уме.
Действительно...
Джим работал.
Он запретил себе волноваться и внимательно ждал малейшего знака, шанса, возможности... Ну, хоть что-нибудь ведь должно быть?!
Кот тем временем шастал по кораблю. Он оказался на редкость воспитанным и покладистым, но без происшествий, разумеется, не обходилось. Например, впечатлённый пышной оранжереей, он устроил там настоящий бедлам – явившаяся поливать растения энсин Катнер обнаружила вывороченные с корнем цветы и азартно перекопанную землю.
– Котик, нельзя! – всполошилась она и шуганула хулигана из зарослей.
Кот немного постоял в сторонке, вернулся и снова потянулся к цветам.
– Нельзя! – повторила девушка.
Кот присел. Понюхал сломанный стебель. И видимо смирившись с запретом, принялся наблюдать за торопливыми садовыми работами.
На следующий день он навестил связистов и, прогулявшись по пультам, сбил им все настройки аппаратуры. Связисты не рассердились, а вот Ухуре пришла в голову идея. Пока пойманного кота ублажали играми и угощениями, она проанализировала частоты его голоса.
Увы. Ничего кроме обычного кошачьего мяуканья обнаружить не удалось. Расстроенная, она доложила об этом Кирку. Тот только вымученно улыбнулся.
К моменту высадки десанта на планету кот явился в транспортаторную и, узрев готовую спуститься команду, разразился истошным мявом. Пришлось взять его с собой. Внизу он немедленно слетел с рук Кирка и скрылся в траве.
– Спок!
Джим заметался. Ох, кретин... Надо было сделать коту ошейник с передатчиком!
– Работаем, – хмуро приказала научникам Сандерс. Те переглянулись и взялись за трикодеры.
– Ой!
– Ты смотри!
Кот внезапно выбрался из травы, держа в зубах какую-то мелкую зверушку. На секунду все замерли, а потом один из лейтенантов опустился на колено и раскрыл контейнер:
– Ну-ка, тащи это сюда! – весело сказал он коту, и тот небрежно сбросил в коробку свою добычу.
А потом снова метнулся в траву.
...– Интересно! – радовался происшествию Боунз. – Возможно, это хороший знак! Может быть, личность Спока не пострадала, а просто закапсюлирована, свёрнута...
– Почему ты так думаешь? – Джим замер, поглощённый надеждой.
– Потому что даже при генерализованной амнезии у человека сохраняются профессиональные навыки. Для Спока сбор образцов – занятие рутинное, и если это возврат к привычным действиям...
– Или проявление обычного охотничьего инстинкта, – осадила его профессор Сандерс. – Для кошек охота естественное занятие. И хвастовство своими трофеями тоже. А с учетом того, что данный конкретный кот – вегетарианец, я бы не стала столь уверенно утверждать, что мы наблюдаем пробуждение профессиональных навыков.
В лазарете повисло тягостное молчание, все дружно уставились на кота. Тот сидел на столе и старательно вылизывался.
– Что ж, спасибо за разъяснения, профессор, – Джим скрипнул зубами.
Сандерс поднялась.
– Я не меньше вашего желаю возвращения мистера Спока, капитан. Я уже немолода, и руководство научной службой для меня слишком большая нагрузка. Я справляюсь, но мне бы не хотелось задерживаться в этом качестве надолго. Мистер Спок прекрасный человек, учёный и руководитель... но истина прежде всего. Доброй ночи, джентльмены.
И она вышла.
– Возможно, она права, Джим, – вздохнул Боунз. – Ладно. Будем наблюдать...
***
Но наблюдать было нечего. Во время десантов кот исправно таскал биологам местных птичек и грызунов, но дальше этого дело не шло. Утешало только то, что потеряться он не мог – теперь на нём красовался ошейник с передатчиком, творение рук Скотти. И Джим, наблюдая за работой людей, время от времени косился на экран – как там Спок...
Они закончили с одной системой, перебрались в другую, но ничего не изменилось. Уходил день за днём – а Спок по-прежнему скользил по Энтерпрайз чёрной хвостатой тенью. Люди смотрели на него печально, а Джим постепенно терял покой и сон.
Он пытался говорить со Споком, брал его с собой в лаборатории и на мостик, но все усилия были тщетны – кот оставался котом.
И тогда однажды вечером Джим извлёк на свет шахматы.
– Помнишь, Спок, как ты меня обыгрывал? – весело спрашивал он, расставляя фигуры, – Ты ведь гроссмейстер, тебе было нетрудно... Ну что, хочешь разгромить меня ещё разочек, а? – и он усадил кота на стол рядом с шахматной доской.
Безумие, форменное безумие... Но Джим мужественно продолжал:
– Ты какими будешь играть?
Кот поднял лапу и тронул белого ферзя. Тот покачнулся и упал, кот пришёл в восторг, смахнул его со стола и спрыгнул следом.
Джим медленно осел на стул – у него ослабли ноги. С тихим отчаяньем он смотрел, как кот азартно гоняет по полу свою новую игрушку...
***
– Мяу!
– Ну, идём, идём...
Джим подхватил кота под живот и направился в транспортаторную. Сегодня на борт прибывала какая-то экзотическая правительница, которую было приказано доставить в соседний квадрант для дипломатических переговоров.
Скотти приветственно кивнул им, повернул рубильник, и через несколько секунд на платформе материализовалась гостья со своей свитой.
– Добро пожаловать на борт Энтерпрайз, леди Озарра, – Кирк выступил вперёд, лучась профессиональным обаянием.
– Здравствуйте, капитан! – высокая женщина оглядела транспортаторную, шагнула вниз и царственно протянула руку. Её голос был мелодичен, а сама она – красива.
И вдруг раздалось пронзительное шипение.
Женщина резво отпрыгнула, а Джим от неожиданности чуть не разжал руки – оказывается, шипел кот. Он был неузнаваем: шерсть дыбом, горящие глаза, свирепый оскал... Мелькнула когтистая лапа – не удовольствовавшись угрозами, кот сделал молниеносный выпад.
А потом зарычал.
Да он взбесился что ли?
– Спок, успокойся, успокойся же! – Джим гладил кота, силясь понять, что на него нашло.
– Это что ещё такое?! – возмущенно вопросила гостья.
– Извините, сударыня, это мой... – кто? Кот? Старпом? Вулканец? – Это мой Спок.
Женщина поджала губы и выпрямилась.
– Крайне невоспитанное животное, – высокомерно процедила она.
Со стороны пульта транспортатора послышалось тихое фырканье. На лице мистера Скотта явно читалось: «Сама ты животное, дура!»
– Спок, прости, – строго сказал Кирк и передал кота Скотти, – Отнесите его ко мне в каюту, ладно? Прошу вас пройти со мной, леди Озарра. И извините нас ещё раз.
Через полчаса, налюбезничавшись до головной боли и лёгкой тошноты, Джим примчался к себе. Он беспокоился – Спок повёл себя странно, и в этом следовало срочно разобраться.
Но разобраться не получилось – кот как сквозь землю провалился. Вызванный Скотти клялся и божился, что оставил Спока в капитанской каюте, но самый тщательный обыск ничего не дал, и Джим с тяжёлым сердцем отправился на мостик.
Куда он мог запропаститься? Машины, провода, трюмы – всё это может быть очень опасным... Не объявить ли жёлтую тревогу? Джим волновался, хмурился, и экипаж мостика, ощущая настроение капитана, нервничал вместе с ним.
Спок не вернулся в каюту и к ночи. Джим потерянно побродил по коридорам, окликая кота, и вернулся к себе – надо было поспать хоть немного... Спок, Спок... Что могло случиться?
А под утро его сорвал с постели срочный вызов.
– Капитан, скорее бегите к нам! – проорал из динамика Скотти, и Джим, забыв про форменку и схватив фазер, рванул на седьмую палубу.
В машинном отделении толпился народ: безопасники и инженеры. Было шумно.
– Вы поглядите, что делается, капитан! – воскликнул Скотти. Люди расступились.
Джим замер в изумлении.
Рядом с открытым контейнером, в котором находилась цепь дилитиевых кристаллов, выла и каталась по полу леди Озарра. На голове у неё сидел кот – он яростно царапал ей лицо и выдирал волосы. Никто даже не пытался его оттащить – по всей палубе вокруг женщины была разбросана взрывчатка.
– Сэр, я не хочу оглушать её из фазера, – сказал Джиму ближайший безопасник, – потому что могу зацепить кота. Может быть, вы попробуете его забрать?
Джим шагнул вперёд.
– Спок! – позвал он
Маленькая чёрная фурия замерла и подняла голову.
– Мяу!
– Иди сюда.
И кот, послушно оставив свою жертву, подбежал к Джиму и забрался к нему на руки.
– Ну-ка, – мимо них протиснулся Боунз и принялся осматривать пострадавшую. – Ого! Капитан, да это же мужчина! Орионец!
Толпа загудела. Боунз обернулся и показал Джиму обрывки маски.
– Сидите спокойно, господин пират, раз уж попались, а не то я не отвечаю за ваше выздоровление.
Кирк выпрямился.
– Джотто здесь? После осмотра отведите пленника и его людей на гауптвахту.
... – Их там было целых три корабля! – рассказывал набившимся в столовую людям Чехов. – Оказывается, этот тип хотел взорвать наши кристаллы и сообщить своим. А те напали бы, ну и...
– Да уж, отбиваться от трёх кораблей, да без энергии...
– Обошлось, слава богу.
– Слава коту, Перкинс!
Все засмеялись и с умилением посмотрели вниз. Там сидел кот и неторопливо угощался разными вкусностями, которые притащила ему благодарная команда. Расчувствовавшийся Скотти крякнул и сказал:
– Ну, а что вы хотите, это же мистер Спок! Что бы с ним не случилось, он всегда будет защищать нашу малышку и нас!
***
Они привыкали.
Они улыбались коту. Они поверили, что всё к лучшему.
А кот... Кот, обласканный всеобщей любовью, был, казалось, вполне доволен жизнью.
Джим медленно сходил с ума.
Ему отчаянно не хватало Спока. Шахматы тихо пылились в углу, и отчёты стали отвратительны – в них не было былой стройности и полноты. Никто больше не стоял за правым плечом, не был неотделимой частью, тепло присутствия сменилось ледяным вакуумом, и только крутился под ногами несчастный кот. Но он не был Споком...
Всё летело под откос.
Должен понять... Что он должен понять?!
Он упрямо отшвыривал от себя подступающий ужас, делал вид, что всё в порядке. Думал, искал, старался не терять надежду. Вот только сна совсем не стало... Джим по полночи бродил по коридорам, боясь возвращаться в каюту, где мирно спал чёрный кот, а мерное тиканье старинного будильника казалось стуком о крышку гроба.
Когда деревья на твоём корабле расцветут...
Ему суеверно хотелось избавиться даже от оранжереи – он совсем рехнулся...
Всё рушилось, рассыпалась в пыль – он терял и радость жизни, и свою команду.
Люди смирились, им стало наплевать! Они жили себе и даже чему-то радовались – в эти минуты Джим их остро ненавидел. Всё стало чужим, отвратительным, лишним. И только Боунз оставался рядом и делил с ним его ужас и боль – Джим видел, что у него тоже порой дрожат руки, и знал, что бедный доктор винит себя за то, что ничего не может противопоставить воле безумной ведьмы.
О, попадись она ему только! Джим был готов припомнить все методы своего зеркального двойника, чтобы вырвать у неё способ вернуть Спока! Она не ушла бы живой, она бы...
Безумие.
Где выход, где? Что сделать, как помочь?!
Под утро он приволакивался в свою каюту и, задыхаясь, смотрел на безмятежно дрыхнущий комок чёрной шерсти. Уже не звал – бессмысленно. Садился рядом на пол, ронял голову на матрас и забывался в полубреду. А утром вставал и отправлялся на мостик. Надеяться, искать, ждать.
– Вы уже назначили нового старшего помощника?
– Обязанности старшего помощника временно исполняет мистер Сулу.
– Но, Кирк, вы же должны понимать, что...
– Я не понимаю. Сэр. И уверен, что ещё не всё потеряно.
Когда деревья на твоём корабле расцветут...
Нервы сдавали.
На одной из высадок они угодили в весенний лес, и Джим в ужасе отшатнулся от ветки, покрытой крупными цветами...
Стены коридора качались, звенели-звенели-звенели колокольчики...
– Никак не можешь найти своё счастье, принц?
Джим задохнулся.
– Ты!
Там, у поворота, стоял мальчик с обручем. Рубашка навыпуск, босые ноги... Кривлялся, сверкал фиолетовым глазом.
– Скажи, тебе страшно?
– Сволочь!
Он рванулся вперёд и сомкнул пальцы на тощей наглой шее. И тут же был отброшен – тело ведьмы взорвалось, разлетаясь белыми птицами. Они кружились, кричали, звенели...
– Твоё время истекает, принц!
– Джим!
Боунз бежал к нему и падал на колени – так красиво, медленно... его руки ощупывали, трясли, расчерчивал воздух трикодер... Стены осыпались башнями из песка...
– Она была здесь. Он... Она...
– Господи, Джим...
– Она была, говорю тебе!
– Хорошо, хорошо, пойдём...
Он вырвался и закричал:
– Почему ты мне не веришь?!
– Я верю, Джим, верю, пожалуйста, поднимайся...
Его шатало.
– Что же ты творишь... – бормотал Боунз таща его чуть ли не на себе к каюте, – ты когда спал нормально последний раз? Не смей убивать себя, Джим, слышишь!
Они доплелись до постели, и он обрушился в тёмный колодец без дна и просвета. Кольнула смутная вспышка боли, зашипел гипо.
– Спи...
– Принц, принц, принц!
В темноте кружились призрачные фиолетовые огни. Пахло смертью.
***
Теперь Боунз за ним следил. Ежедневно осматривал, конвоировал в столовую, а по вечерам безжалостно колол снотворное. Под его свирепым контролем Джим несколько пришёл в себя.
Он неустанно размышлял над словами ведьмы, пытался найти в них какой-нибудь смысл и подсказку.
Ведь не может быть, чтобы там ничего не было!
А тем временем приближалось окончание года, и команда Энтерпрайз полным ходом начала готовиться к празднику. Бегал и хлопотал оргкомитет, обсуждались костюмы, украшения и угощения, кто-то по вечерам музицировал, готовя концертную программу. Джим шарахался от всеобщего веселья, оно неистово раздражало. Он теперь стал прямо как Спок... Хотя вулканцы не раздражаются, разумеется, просто праздники нелогичны. Что бы Джим только не отдал, чтобы снова услышать эту фразу!
А потом он увидел Ухуру со споковой каатирой, и ему стало совсем плохо. Ну, конечно, теперь, когда хозяина нет, она может играть вволю!
Да, это было несправедливо. Но сил на понимание уже не осталось.
В поисках покоя Джим забрёл в машинное отделение и наткнулся на Скотти, реплицировавшего ветки омелы.
И почувствовал, как палуба уходит у него из-под ног.
Зелень хвои, и на ней – золото и пурпур шаров.
Что ж...
Один смысл он нашёл.
Спок умрёт в Рождество.
***
– Кэптин, мы на орбите!
– Десант в транспортаторную.
Болела голова. И тело гудело устало, но останавливаться было нельзя. Остановка – это смерть. А у него ещё было время!
Стандартная работа отрезвляла. Хотя обстановка внизу Джиму категорически не понравилась – в зоне высадки были настоящие дикие джунгли. Пышные, красивые, прямо загляденье. Джим нахмурился и приказал всем удвоить внимание, а безопасникам страховать каждый шаг научного персонала.
А вот Спока, пожалуй, лучше вообще отсюда убрать – мало ли какая пакость может тут водиться... Вот только где он?
Джим поймал сигнал ошейника и двинулся в заросли. Это не лес, а сплошное зелёное месиво... Как можно в этой каше вообще что-то найти?
– Спок!
Он потянулся отвести рукой лиану, качавшуюся у самого лица...
– Мня-я-я-я! – перед глазами мелькнула чёрная тень, что-то гибкое хлестнуло по листьям, раздался шип, хруст костей...
О, господи!
В траве в смертельном объятии сплелись кот и змея. Спок мёртвой хваткой держал гадину за горло, но змея была большой и полной сил, она не собиралась сдаваться так просто и сжимала кота своими жуткими кольцами, хлестала хвостом, разевала тошнотворную пасть...
Спок держал, вцепившись в неё зубами и когтями, закаменев в своём усилии. И Джим, холодея, увидел, как по его шерсти бежит струйка крови.
Тяжёлый каблук проломил гадине череп, взметнулся и хлестнул в последний раз страшный хвост, разделять противников было некогда, и, подхватив на руки омерзительный клубок, Джим бросился к месту высадки.
– Сандерс, всему десанту надеть защитные костюмы, здесь змеи! Скотти, поднимай нас! Реанимацию в транспортаторную, живо!
Так это не лиана качалась перед лицом... Спок, Спок!
Охватили тело колючие искры транспортации...
– Боунз!
– Сюда его!
Каталка, капельницы, синие робы... Руки врачей работали в едином ритме.
– Пульс... Кислород! Ключица сломана... Универсальную сыворотку. Плевать, колите! Отсоединяй... М'Бенга, срочно...
Тот подхватил останки змеи и умчался из транспортаторной.
– Всё, в лазарет. Кристина, бегом готовь аппарат искусственной вентиляции лёгких и плазму!
– Есть! – и топот ног...
Он двинулся за ними следом.
– Не мешай!
Операционный стол, бьющие в глаза лампы...
– Остановка сердца!
– Вскрываем. Стерелизатор!
Брякали инструменты, летели на пол заляпанные зелёным комки марли.
– Да запускайся же, ну! Что там с гемодиализом? Нет, в бедренную! Она у него сейчас шире всего... Давление повыше сделай.
– Это паралич.
– Вижу. Миорелаксант пять кубиков. Работаем...
Мимо Джима быстрым шагом прошёл М'Бенга и сунул под нос Маккою ПАДД. Тот посмотрел, послушал, кивнул и снова склонился над Споком...
...Через несколько минут напряжённая суета утихла, Боунз подошёл к Джиму и устало присел на краешек стола.
– Всё, всё, не волнуйся. Он жив. Часов через двенадцать отключим водитель ритма. Повезло... Если б змея укусила тебя, ты умер бы через несколько секунд – там яда хватило бы слона завалить.
– Но Спок... Он же...
– Маленький? Да, но у него другой обмен веществ. Из-за этого всасывание шло медленней, и ты успел. Мы успели. Ты молодец, Джим, – Боунз усмехнулся и похлопал его по руке. – Ничего, всё будет в порядке, кошки – народ живучий...
***
Живучий.
Впервые в жизни Джим не радовался Споковой живучести.
Потому что он выжил сейчас, чтобы... что?
Навсегда остаться котом. Умереть, заключённым в чужую оболочку, не имея возможности даже позвать на помощь!
Чувствует ли Спок, что происходит с ним?
Мучается ли он? Надеется?
Или он полностью изолирован и вообще не знает ничего?
Джим приходил в лазарет, гладил кота, чесал за ухом... А кот...
Кот мурлыкал.
Хрипло, прерывисто – у него ещё болела ключица, и мышцы сводило спазмами после яда. Но он узнавал Джима, тянулся к его рукам, прикрывая в блаженстве глаза.
А Джиму хотелось выть.
Спок, Спок!
Ответь мне!
Нет, конечно, он не бросит его, будет рядом всегда, навсегда... Но это...
Вечно оплакивать его. Вечно тосковать.
А Рождество неумолимо приближалось.
Обрушить бы корабль в какую-нибудь чёрную дыру. Не поможет.
И вспоминалось, как после миссии на Пси-2000 они отмотали три дня назад. У них было целых три дня лишнего времени! И это были удивительно спокойные дни... Джим извинился тогда перед Споком, мучаясь виной за то, что ударил его в ответ на признание в дружеской привязанности. Спок же изумлённо выгнул бровь и заявил, что действия капитана были логичными, и извиняться не за что, но Джим всё равно ходил за ним, словно влюблённая девочка, в испуге, что Спок всё-таки обиделся, но скрывает это.
Но Спок не обиделся. Спок великодушно дарил его, нелепого человека, своей дружбой, вниманием и преданностью, не жалея отдавал ему своё время и силы.
И саму жизнь.
Снова и снова. Всегда.
– Спок...
Тихое урчание.
– Спок.
Весь звездолёт уже был увит еловыми гирляндами и мишурой, в воздухе плавали ароматы еды и запахи женских духов.
Роскошно оформленная плаха.
***
Боунз торжественно выписал Спока в канун Рождества.
– Вот, забирай своё сокровище. И тащи его сегодня праздновать – Чехов шепнул, что они там наготовили специально для него, а Споку сейчас не помешает хороший ужин.
Джим молча кивнул и ушёл.
Он покормил его в своей каюте. Кот ел, а Джим сидел на полу возле миски, рассеяно гладил его, щурился и молчал.
Потом добрёл до терминала, приказал не беспокоить, разве что случиться красная тревога... А потом вырубил связь и заблокировал дверь.
Где-то там гремела музыка, веселились люди, и пол дрожал от сотен танцующих ног, где-то там взлетали ленты серпантина, звучал звон бокалов и смех.
Здесь было тихо.
Кот поел и принялся умываться. Джим смотрел на него, и чувствовал, что умирает.
Хотелось биться головой о стену, плакать, кричать...
Ничего этого он конечно не сделал.
Подошёл, поднял, и улёгся вместе со Споком на кровать.
Тот отнёсся к перемене в положении благосклонно. Пригладил потревоженную шерсть и растянулся поперёк джимовой груди, кажется, намереваясь поспать.
Джим зажмурился. Веки жгло.
Проиграл. Проиграл.
Сколько ему осталось? Часы? Минуты?
Нет!
Он гладил гладкую спинку и голову, зарывался пальцами в шерсть. От нестерпимой жажды прижать к себе не кота, а Спока ныло всё тело. Обнять и не отпускать. Никогда.
Да что толку-то в этих желаниях!
Отчаяние захлёстывало его с головой. Руки сжимались в кулаки, но он усилием воли распрямлял пальцы.
– Вот видишь, Спок? Никчёмный я оказался капитан... А уж друг – и вовсе. И если ты надеялся на меня и ждал... Проклятье! Ну что мне сделать?! Господи, Спок, помоги, мне, подскажи... Ты же видишь, я без тебя не справляюсь. Я без тебя вообще не я, знаешь?
Жалкий кретин, нашёл кому жаловаться... Тому, кому в тысячу раз хуже!
Но поток слов было уже не остановить.
– Ты мне нужен, Спок, всегда, везде. И днём, и ночью. Здесь, совсем рядом. Я всё понимаю, я бы не посмел тебе даже пикнуть о своих чувствах, но ты мне так нужен! Мне неважно, люби, кого хочешь, я приму от тебя всё, что ты сможешь дать, и никогда не попрошу о большем, но Спок, Спок, пожалуйста, просто будь! Вернись ко мне, живи. Мне надо знать, что ты в порядке, иначе... Как мне жить иначе, Спок? Я не хочу без тебя, я... Если ты слышишь, прошу, сумей, скажи, помоги мне – я должен понять, что мне сделать!
Он всё гладил кота, пытался заглянуть ему в глаза.
– Ты очень красивый, Спок. Ты самый лучший, самый удивительный человек в мире. И самое прекрасное, что есть у меня в жизни.
Кот молчал. Кажется, он окончательно разомлел от ласки и уснул. Джим долго-долго смотрел на него, а потом без сил откинулся на подушку.
Вот и всё.
Всё.
Всё.
И в тишине каюты прозвучал шёпот:
– Прости меня. Я... Просто я люблю тебя, Спок. Господи, я так сильно тебя люблю...
...У тоски есть звук.
Звон колокольчиков.
Он брёл через снежную пустыню. Босые ступни тонули в сугробах, подкашивались ноги, он падал, но упрямо поднимался – ему почему-то непременно нужно было дойти.
С чёрного неба сыпались мелкие снежинки, холод пробирал до костей, порывы ветра заставляли шататься и сбивали с шага. Чисто и равнодушно сиял снег.
Дом был похож на приземистый сугроб. Джим доковылял до крыльца и рухнул перед ним на колени. Стучал, но звук умер в морозном воздухе, даже не родившись. Дерево под пальцами было словно плоть мёртвого человека.
– Эва... Совсем замёрз малец. Ну-ну, не трясись, сейчас отогреешься.
А он и не услышал. Шаги были тяжёлыми, плотно скрипел снег, Джим вскинул глаза, но ничего не увидел – взгляд уткнулся в бок красной куртки. Лязгнул замок...
А потом он вдруг оказался в объятьях огромного мягкого кресла, и красная бархатная куртка укутывала его тело тёплой тяжестью. Стены комнаты терялись во мраке, ярко горел камин, мерцала игрушками ёлка, и лоскутный половик укрывал пол пёстрым и ярким покрывалом. Было уютно, мирно, тепло, пахло хвоей и деревом, корицей и свежим хлебом.
Санта неторопливо возился около ёлки, складывал под неё нарядные коробки, пыхтел – живот мешал ему наклоняться. И ворчал:
– Всё-таки странный вы народ, люди... Всё подарков просите, чудес каких-то. А чудес ведь не бывает, нет... – он отодвинулся и критически осмотрел получившуюся горку. – Откуда бы им взяться, чудесам? Бывают маловероятные события, совпадения всякие, да ещё неизвестные вам законы природы.
Санта поднял голову и уставился на золотую звезду.
– На свете есть только одно чудо, малыш. Любовь. А вы его и за чудо-то не считаете. Странные... А ты подумай, разве не удивительно, что один человек вдруг становится другому дороже собственной жизни? Как, почему – всем загадкам загадка... Люди во имя любви горы двигают, во имя любви живут и умирают, да на ней, если хочешь знать, весь мир держится! Истинное чудо...
Санта обернулся и сверкнул на Джима серым и фиолетовым глазом. Но Джим даже не вздрогнул: он давно перешагнул черту, за которой можно было пугаться.
– Что ж, ты это понял, – сказал старик. – Нельзя будить любовь и отталкивать её, нельзя пренебрегать любящим. Это мир разрушает, силы людей подтачивает. А ты ради внешних своих побрякушек – приключений, да сражений – себя забыл, не то, что других... А внешнее и внутреннее ведь едино, нельзя отвергать одно во имя другого.
Шанс упускать было нельзя.
– Так как же ты его заколдовала? – спросил он.
– Ишь, пытливый какой! – басисто расхохотался «Санта». – Загадала я, что быть Споку котом, пока ты ему в любви не признаешься, да сроку тебе дала до Рождества. И ведь чего бы проще, совсем лёгкая загадка! Любишь его – так и скажи! А тебе полгода понадобилось, горя да страха пришлось натерпеться, прежде чем ты рот-то открыл. Эх ты, принц...
– А если бы не открыл? Ты бы его убила.
– Зачем «убила»? Забрала бы себе. Тебе бы кот остался, раз ты такой остолоп, а Спок отправился бы далеко и стал счастливым.
– И ты думаешь, что смогла бы дать ему счастье?
– Ну а почему же нет? Он бы в жизни не догадался, что рядом с ним не его капитан, – хмыкнула ведьма.
Джим онемел.
– Я ведь с самого начала так и хотела сделать, – продолжала она, – чтобы душеньке его хоть ненадолго отдых дать, да только он вроде тебя оказался, такой же упрямый! Ох, и намаетесь вы вместе! – развеселилась она вдруг, – но это ничего, трудное счастье самое сладкое.
Ведьма повертела в руках очередную коробку.
– Ну, ладно. Остыла я уже, да и ты честно спор выиграл. А коли ты поумнел, то отправляйся домой за своим подарком.
Она размахнулась и запустила в него коробкой.
– Счастливого рождества, принц!
Коробка ударила в грудь тяжестью бетонной плиты, отбросила прочь, комната, ёлка, ведьма, камин скрутились в тугую спираль... Он падал, летел, и в тёмном воздухе звонко и весело переговаривались праздничные колокола.
***
Джим открыл глаза. Полумрак. Каюта. Тиканье будильника.
На грудь по-прежнему давило.
Он опустил взгляд...
Спок.
Вулканец мирно спал у него на плече, забросив на Джима руку и ногу, обнимая, подгребая под себя. Длинные ресницы бросали тени на бледные щёки, тёплое дыхание касалось обнажённых джимовых ключиц.
Джим осторожно поднял руку и несмело коснулся... Он безотчётно боялся, что это просто видение. Но пальцы не прошли насквозь.
Реальный. Спок надёжно прижимал его к кровати тёплой тяжестью своего тела, на нём по-прежнему была синяя форменка, и золотые блёстки сверкали на ней, словно волшебные снежинки.
Сердце металось в груди Джима заполошной птицей, не в силах поверить во всю огромность свалившегося на него счастья.
Спок...
Спок!
И он не выдержал: изнемогая от любви и нежности, зарылся пальцами в его волосы, благоговейно провёл по кромке уха...
Спок сонно вздохнул и открыл глаза.
Если нужно