АААААААААААААА

На всякий случай, если вдруг кто не знает, нас с John Door иногда несет (проносит) на ровном месте. На этот раз к нашему питерскому другу Александр Деревягин в магазине придолбался какой-то отставной прапорщик на тему: «за что вы просрали страну?». Ну, по Саше сразу видно, что это именно он россиюшку и просрал – пальто, кеды, волосы длинные, музыкант. Посмотришь – и сразу понятно: «ууу, контра!».
В общем, мы над этим всю ночь смеялись, а под утро стали серьезные, как инфаркт.
__
ЭПИГРАФ от Александр Алабин и Анна Ахматова
Когда б вы знали из какого сёра
рождаются стихи.
_
***
John Door
Был обычный серый питерский вечер
Я толкал свою тележку в Ашане
Только вижу, вдруг идёт мне навстречу
Волосатый то ль мужик, то ли парень.
читать дальшеЯ сверхсрочную служил на границе
Я в расход таких пускал за сараем
И сказал ему я, глядя в глазницы:
"Вот такие вот страну и просрали"
А он ушел, как пидор, в кедах
в сторону Невского́
Своими патлами вздымая волну
Я оглянулся посмотреть
Ещё разок на него
А он идёт и просирает страну.

***
Александра Смилянская
Дремлет притихший северный город
Спит и не знает - враг уже здесь.
С черной гитарой, с ровным пробором,
Подло сжимает в кармане диез.
Может быть снова, сука лохматый,
хочет развала нашей страны?
Чтобы детишки в темных бушлатах
были Америкой угнетены.
Нос, вроде, ровный. Белая кожа.
Даже морщинка между бровей.
Но эти рожи просто похожи,
Только похожи на лица людей.
НАТО прилипло к нашим границам.
Он, сука, в кедах. Сраный плейбой.
не понимаю, как ему спится,
в час, когда утро встает над Невой.

***
John Door
Он за мною видно шёл,
Взял за локоть: слушай, Люся,
Будет очень хорошо, я живу в отдельном люксе.
Я не Люся, говорю, мое имя Александр,
Но из-за длины волос
Со спины похож на Люсю...
Не смутился тот джигит,
Только взглядом гладит кеды:
"Не за это, - говорит, - воевали наши деды!"
У него усы густы
Глаз блестящий, как окурок:
"Всю Россию про́срал ты,
Гей, стиляга и придурок!"
И хоть я и музыкант,
Но приехал ведь с Урала
В общем, дал я мужику
Модным кедом по е*алу.
Десять лет растил я хайр,
Десять лет учил аккорды,
Чтоб бросал какой-то хам
Обвинения мне в морду?
В КСП я десять лет,
И в лесу гулял с собакой...
Чем закончился сюжет?
Поножовщиной и дракой.

***
John Door
С чего просирается Родина?
Допустим, шпион подойдёт
Спросить, где ракета секретная,
А ты ему скажешь - а вот!
А может она просирается
С тех патлов, что ты не подстриг
С пластинки Дип Пёрпл запиленой
Что выменял ты у барыг!

***
Александра Смилянская
С чего начинается Родина?
Со ссылки опять за Урал.
И с этой дороги проселочной,
где кто-то привычно насрал.
Стою на ветру в час назначенный,
Вдыхаю родное амбре.
И только немного испачкана
картинка в твоем букваре.

***
John Door
Неделю уже просираем столицу,
А там ещё Вятка, Тамбов и Чита...
Раздайте страпоны,
Поручик Голицын,
Без них не выходит уже ни черта...
Сверкает агатом
Натруженный сфинктер
Корабль Император выходит с трудом.
Поручик Голицын, просрите-ка Питер,
А вы, Оболенский - Челябинск и Дон.
А где-то уж кони проносятся к Яру,
Нас вслед за конями проносит опять
А в комнатах наших
Сидят комиссары
Чтоб было кому всех потом обвинять

***
Александра Смилянская
Длинноволосый отщепенец
без кепки летом и зимой.
Насрал России прямо в сердце
Надень штаны, иди домой.
Вам девяностых было мало?
Хотите снова беспредел?
Страна с коленей поднималась,
А ты на корточки присел.
У нас огромные ракеты
И урожаи зерновых
А вы всё гадите в пикетах.
На вас нет Сталина, увы.
Просрали всё, не зная меры,
Вот ты к хорошему привык?
А как прорвутся к нам бандеры
и запретят тебе язык?
Вы оборвали пуповину,
на грабли лезете опять.
Мы даже сделали вакцину,
А вам бы лишь бы обосрать.
Мечтаю плюнуть в ваши лица
Вы за заморские понты
Просрали разом все больницы,
заводы, аэропорты.
Просрали древние устои
и теплоэлектроцентраль.
Просрали даже песни Цоя
(но их как раз не очень жаль)
Паршивые интеллигенты,
и чем вам Путин нехорош?
Смотри, вон даже рубль крепнет,
А ты все срешь, и срешь, и срешь.
За тридцать продаешь сестерций
наш государственный устрой.
Продукты внутренних секреций,
дождетесь – вот проснется Герцен,
он анус вам намажет перцем.
Надень штаны, иди домой.

***
John Door
Нынче ветрено и волны с перехлёстом,
Осень - время для оценочных суждений.
Прогуляюсь-ка с авоськой в "Перекрёсток",
Подыщу себе объект для нападений.
Дева чешет. Крикну вслед ей "Праститутка!"
Не фонтан, но всё же малость полегчало.
Плюну на пол, подзатыльник дам малютке...
Словом, милое у вечера начало.
*
Посылаю продавца в отделе Книги.
Я ж в столице, да к тому ж ещё в культурной!
Что там Запад, всё плетёт свои интриги?
Мы легко их переступим на котурнах.
Я живу в своём аду, вещает телек.
Ни подруги, ни детей, короче - клёво.
По квартире, заглушая запах стелек,
Раздается лишь жужжанье Соловьёва.
*
Вот бежит курьер из Азии. Толковым
был бы он – так не работал бы курьером!
С ним я быстро: пшёл отсюда! Кто таков, блин?
И схлестнусь со стариком-пенсионером:
Вот скажи, пенсионер, под грубым кварцем
рыл каналы ты, союзного значенья -
Для того ли, чтобы нынешним засранцам
Позволялось выражать своё, блин, мненье?
*
Пусть и сложно здесь порой определиться -
Ты за Путина, за белых, аль за красных...
Если выпало в Империи родиться,
лучше бить на упрежденье несогласных.
Демократия нам здесь, как хер на блюде,
Лишь расшатывает скрепы и основы.
Говоришь, что мы - не вежливые люди?
Но зато не пидорасы и не снобы.
*
Вдруг гляжу - идёт мужик в пальтишке сером:
Кеды, патлы, взгляд какой-то слишком ясный.
Увязался я за ним в отдел консервов -
Этот точно, сука, с "Марша несогласных":
Налегке такой идёт, на расслабоне,
Улыбаясь, выбирает булку хлеба,
Но судьба в моем лице его догонит,
И качнёт его и вправо, блять, и влево.
*
В этой битве не уступим мы ни пяди!
Взгляд пылает мой, и сердце твёрже стали!
Он, оглядываясь, мне: чего ты, дядя?
Я, в ответ: за что вы, блять, страну просрали?
Он обмяк. Поник челом, ссутулил плечи,
И ушел, полуприкрыв своё хлебало.
Будет плакать, вспоминая нашу встречу,
И от страха протекать под одеяло.
*
Зелень медных ограждений над Невою,
Крики чаек зло расшвыривает ветер,
Нет приюта, нет уюта, нет покоя,
И угрюмо на гранитном постаменте
Пётр молчит, Пёс Чёрный лижет лапу,
Гул летящих под землёю вагонеток,
Вдоль поребрика шагает хмурый прапор...
Так бывает, если вышел без таблеток.

***
Александра Смилянская
Заповедный напев, громогласный парад,
где лениво Нева утекает сквозь годы.
Это мой старый город, родной Ленинград.
А теперь здесь живут вот такие уроды.
Черных каменных глыб величавая стать
Колокольчик звенит, приглашая к обеду.
Даже листья брусчатку не смеют попрать
А ты ходишь здесь в кедах, прям по ней, прямо в кедах.
Если ты позабыл генетический зов,
русский голос в крови, то ты бродишь по краю.
Серым дятлом лесным из далеких веков
Я к тебе прилечу, я тебя задолбаю.
Может, вспомнишь, мудак, мир-труд-май-миру-мир?
Может, вспомнишь музей, что теперь разворован?
Может, хочешь опять знаменитый пломбир?
Я б тебе его в глотку засунул до блёва.
Была чище Нева, ночи были светлей.
И летали, как снег, хлопья сахарной ваты.
Я веселым мальчишкой бежал по траве
с туалетной бумагой – достали по блату.
У высоких берез, свое сердце согрев,
мой расстреливал дед без суда диверсантов.
У девчонок походка и стать королев.
И красивые банты. И белые банты.
Здесь монетка моя превращалась в медаль
под большим колесом сто второго трамвая.
Никогда больше я не увижу, а жаль,
как летит над землей пулеметная стая.
Мир надолго от нас в тихом шоке застыл,
а хохлы вызывали брезгливую жалость.
Миллионы красивых забытых могил –
нам все это досталось, а теперь что осталось?
Как у старых блядей наши лица черны.
Мы, как ноги, мосты втихаря раздвигали.
Я живу, под собою не чуя страны, –
очевидно, просрали. Однозначно, просрали.(с)

Саша Смилянская энд компани